Пассажир без багажа

– Послушайте, ведь я говорю серьезно, – Варя из последних сил старалась держать себя в руках. – В вагоне-ресторане он сделал несколько фотографий. Одна из них была сделана крупным планом. К нему за столик присела женщина. Я знаю точно, как ее зовут, и думала, что это вы. Но если это не так – где там ваш снимок? Он снимал только каких-то пьяных мужиков, официантов и проституток!

Нина опять хохотнула и вкрадчиво поинтересовалась:

– Ну а если я и есть проститутка? Что вас в таком варианте не устраивает? Моя фотка там тоже должна быть. Я такая интересная блондинка, в белом костюме… По-моему, в тот вечер я была в белом.

Варя тут же вспомнила ее. Еще в тот миг, когда следователь показал ей фотографию с двумя проститутками за столиком, она подумала, что одной из них, наверное, под тридцать. Она выглядела намного старше своей юной подружки – той было не больше двадцати. Но может быть, все дело было в том, как наложена обильная косметика.

– Ну что, была там моя фотография? – язвительно спросила та.

– Кажется, – ответила Варя, с трудом преодолевая замешательство. – Если вы только не наговариваете на себя…

– Наговариваю?! Вы думаете, я чего-то стыжусь?!

– Я поняла, что вы ничего не стыдитесь, – Варя, наконец, собралась с духом. – Ну, в таком случае, ваше имя меня не интересует. Тем более что следователь мне сказал, что все проститутки известны транспортной милиции. Если будет нужно – вас найдут без меня.

– Очень мило, – фыркнула та. – Ну, вы узнали все, что хотели? Или вам еще что-то не дает покоя? Может быть, вам не понравилось, что ваш муж общался с проституткой? Не переживайте, мы только обменялись парой слов. А телефон я ему дала просто на всякий случай.

– Как тогда понимать ваши слова? – возразила Варя.

– Когда мы с вами разговаривали в прошлый раз, вы сказали буквально вот что: «Так и знала, что его убили!» Что вы знали?

– Ничего! – крикнула Нина. – Отстаньте вы от меня! Когда мы говорили, я была пьяна! Я постоянно пьяна, и сейчас тоже! Чего вы от меня хотите?!

Последние слова она буквально провизжала. У Вари даже в ухе зазвенело. Потом раздался истерический хохот. Слушая эти надрывные звуки, Варя понимала, что та сказала правду, и сейчас не вполне владеет собой. Но что было тому причиной – алкоголь, или волнение? «Она что-то скрывает, она что-то видела, узнала и не желает говорить! – поняла женщина. – Но как ее заставить рассказать?! Она боится милиции, все понятно… Но ведь у нее возникло какое-то подозрение насчет смерти Андрея! Они с Дубовской сидели в ресторане в одно и то же время. Столик, где сидели эти две проститутки, был совсем рядом… Она могла что-то услышать…»

В трубке наступило затишье, и потом странный, почти незнакомый голос спросил:

– Вы что, еще там?

– Да, – ответила Варя. – Я ждала, когда вы прекратите смеяться.

– Когда вы от меня отвяжетесь, – устало сказала женщина. – Почему вы мучаете меня? Я спала и опять лягу… Мне вечером ехать.

– Вы… Поедете в Москву?

– Ну да. Как обычно. Я почти каждую ночь в дороге. Из Москвы в Питер и на другой вечер обратно… И опять… Господи, если бы вы знали, как мне все это надоело… – Та говорила как-то странно, запинаясь и проглатывая слоги. Если бы Варя не слышала в начале разговора вполне трезвую речь, она бы решила, что Нина абсолютно пьяна. – Те же самые станции, те же самые рожи… Знаете, сколько людей постоянно ездят туда-сюда? Я уже многих начала узнавать… Я ведь уже давно так катаюсь…

– Нина! Это ваше настоящее имя?

– Да, – ответила та уже без всякой язвительности, просто и устало.

– Вы бы согласились встретиться со мной?

– Нет. Зачем это нужно?

Варя разволновалась. Что она могла сказать этой женщине? У той были свои беды, свои огорчения. И какое ей было дело до какого-то фотографа, который повесился в поезде, сказав перед этим с нею два-три слова? Но она все-таки настаивала:

– Я даю вам слово, что никогда не расскажу следователю то, что узнаю от вас.

– Вы и так не расскажете, потому что ничего не узнаете, – отпарировала та. – Так будет надежнее. Мне и без того хватит проблем.

– Но я даю вам слово! Почему вы мне не верите? Я любила его, он погиб… Я сказала вам, что его убили, но я оговорилась – он совершил самоубийство. Он повесился – разве вы не слыхали об этом? Если вы ездите в тех поездах, там, наверное, прошел слух…

– Да. Об этом говорили целую неделю. На все лады обсуждали, почему он это сделал. Как будто не все равно, почему… Мне иногда тоже хочется повеситься, а я этого не делаю. И не принимайте близко к сердцу то, что я сказала. Ничего я не думала. И ничего не знаю. Не знаю, почему он это сделал, и никто не знает.