Алкоголик

Перешагивая через воняющую псиной груду, поверх которой, оскалив кривые клыки гвоздей, валялась вешалка, он подошел к двери своей комнаты. Сначала он внимательно осмотрел замок. Хозяин в последнее время запил по-настоящему, и несколько раз, придя сюда, Абзац заставал шумные компании каких-то сильно побитых жизнью и весьма подозрительных личностей. Бог знает, что могло прийти им в голову после третьего стакана. Конечно, Шкабров не держал в своей берлоге ничего ценного, по крайней мере на виду, но, когда человеку по-настоящему хочется выпить, он становится чертовски находчивым и изобретательным: это Абзац знал по себе.

Замок был в порядке. Абзац вошел в комнату и закрыл за собой дверь, заперев на задвижку. Кровать с продавленной панцирной сеткой стояла у стены и манила его, суля сон и отдых. Сейчас она выглядела гораздо привлекательнее, чем обычно, и Абзацу стоило больших усилий отвести от нее взгляд и проигнорировать непреодолимое желание рухнуть на скрипучую сетку, повернуться на бок и проспать часов десять подряд.

Для начала он переоделся: снова надел свои любимые черные брюки и такого же цвета футболку. Перед этим не мешало бы принять душ, но хозяин квартиры был чертовски неряшлив, а Абзац всегда считал, что преодолевать природную брезгливость можно лишь в тех случаях, когда в этом есть острая необходимость. Сейчас такой необходимости не было, и потому Шкабров просто натянул на покрытое ссадинами и кровоподтеками тело чистые брюки и футболку, решив, что помоется дома.

После этого он, стараясь производить поменьше шума, отодвинул от стены кровать, присел на корточки и поднял две скрепленные вместе половые доски. Полы в этой квартире стелили в незапамятные времена, доски были толстыми, прочными, а лаги, на которых они лежали, больше смахивали на отесанные с двух сторон бревна. Между полом и перекрытием оставалось добрых тридцать сантиметров свободного пространства, так что при большом желании там мог бы поместиться взрослый человек. Абзац не стал на практике проверять это предположение, а просто запустил в тайник руку по самое плечо, пошарил там и выволок на свет божий объемистую и очень тяжелую сумку из прочного брезента.

Абзац отдавал себе отчет в том, что сильно осложнил свою жизнь, избавившись от приставленных к нему сопровождающих так грубо и недвусмысленно. Фактически он поставил Хромого перед выбором: принять его условия или развязать войну на взаимное уничтожение. Хромой был холодным и расчетливым дельцом, но ради сохранения своего авторитета мог отдать приказ убрать Абзаца. Время разговоров и кулачных боев осталось позади, теперь нужно было готовиться к настоящим неприятностям.

Шкабров раздернул длинную стальную «молнию» сумки и развел брезентовые края в стороны. Свет горевшей под потолком лампы тускло отразился в вороненом, слегка замасленном железе. Абзац не колебался, делая выбор. Он заткнул за пояс джинсов старый девятимиллиметровый «вальтер», рассовал по карманам две запасные обоймы и, порывшись в сумке, достал с самого ее дна жесткий брезентовый чехол, внутри которого лежал охотничий ремингтон. Он положил чехол на пол и поставил рядом две коробки патронов — одну с крупной картечью, другую с пулями. Два месяца назад он потратил полтора часа на то, чтобы сделать глубокие крестообразные запилы на каждой пуле. Модернизированный таким нехитрым способом тяжелый свинцовый шарик при ударе о препятствие разлетался на четыре части, так что человеку, получившему такой гостинец в живот или в грудную клетку, невозможно было остаться в живых.

Перед тем как убрать сумку в тайник, Абзац вынул из нее вместительное портмоне из потертой коричневой кожи. В портмоне лежало несколько комплектов документов на все случаи жизни, в том числе и охотничий билет, разрешение на ношение гладкоствольного оружия и свидетельство о регистрации ремингтона, выглядевшее совсем как настоящее. Убедившись в том, что его паспорт, водительское удостоверение и документы на оружие выписаны на одну и ту же фамилию, Абзац спрятал сумку, закрыл тайник и поставил на место кровать.

* * *

…На углу Пречистенки и Зубовского бульвара его остановил дорожный инспектор. Пока он, поблескивая нашивками на куртке, шел к машине, Абзац надвинул бейсбольную кепку пониже, чтобы тень от длинного козырька скрыла лицо, и опустил боковое стекло со своей стороны. Инспектор наклонился к открытому окну, небрежно козырнул, попросил предъявить документы и вдруг замер в охотничьей стойке, уставившись на чехол с ружьем, торчком стоявший на переднем пассажирском сиденье.