Эпоха мёртвых. Начало

— Вижу! — сразу же откликнулось радио.

Но прежде, чем среагировал бывший военный, это сделала Маша. Она вскинула свой дробовик и выстрелила в голову уже поднявшемуся на локтях зомби. Голова его превратилась в красное облако, а тело упало в грязь. Затем та же Маша хладнокровно прицелилась в голову ещё одного, убитого Ксенией, и снова выстрелила.

— Впечатляюще, — послышался голос Сергеича в рации. — Но впредь, Мария Николаевна, вы бы пользовались чем-нибудь менее… гм… мусорящим. Нам же ещё убирать трупы придётся.

У Маши головной гарнитуры не было, и Аня не услышала, что та ответила.

Мария Журавлёва

21 марта, среда, вечер

Когда рация в нагрудном кармане разгрузки заговорила вдруг голосом Сергеича, требующим занять позиции, и Ксения вдруг крикнула: «Бегом к дому!», Маша не раздумывала ни секунды. Она сразу сложила для себя в голове следующую картину: кто-то едет сюда, чтобы разрушить это безопасное место, вновь заставить её искать убежища для своих детей. Она схватила этих самых детей, смерчем затащила их домой, передала с рук на руки всё понявшей Алине Александровне, а сама следом за Ксенией побежала на второй этаж, туда, где, со слов всё того же Сергея Сергеевича, была её позиция на случай нападения на них. И, занимая позицию у приоткрытого окна второго этажа, за занавеской, уже точно знала, что готова стрелять в этих пришлых людей, и не просто стрелять, а стрелять, чтобы убить. Её материнский инстинкт слился с агрессией человека, защищающего свой дом.

Маша видела, как приехавшие люди в чёрной форме говорят со сторожем, которого она сразу узнала. Видела, как один из них подбежал к их двору и заглядывал через забор, что-то говоря при этом в рацию. Когда сторожа застрелили, это вызвало в ней не страх, а настоящую удушающую, жаркую ярость. Всё слилось в одно — утренние менты-грабители, эти, на дорогом джипе, мимоходом убившие пожилого безобидного человека, и она уже готова была открыть огонь, как услышала громкий шёпот Ксении:

— Не стреляй! Жди сигнала.

— Какого? — шепнула Маша.

— Выстрел с той стороны.

Маша глубоко вздохнула и сказала:

— Хорошо. Но какие скоты, ты видела?

Стрельба вдруг вспыхнула разом, заметавшись в деревьях эхом выстрелов. В окнах чердака дома напротив появились огненные вспышки, длинный сноп огня вылетел лисьим хвостом, сопровождаемый резким треском. Маша увидела, как трое из подкравшихся к калитке упали одновременно, один вскочил на ноги и попал ей прямо в красную точку прицела, и она, совершенно инстинктивно, нажала на курок. Тяжёлая отдача дробовика больно ударила её в плечо, вылетевшая гильза стукнулась об оконное стекло так, что оно зазвенело.

Она услышала, что одновременно с ней выстрелила через соседнее окно Ксения. Попавшийся на мушку человек в чёрном упал, как битый молнией, и она выстрелила в него снова. Из дома, где сидели Сергеич с Аней, продолжали раздаваться выстрелы, и вокруг лежащих тел вздымались фонтанчики мокрой земли, а сами тела дёргались от попаданий. Затем и эти выстрелы затихли.

— Прекратить огонь, — послышался голос Сергеича в рации. — Засада удалась. Детей из дома не выпускайте. Катя, отвечаешь за них. Аня на месте, наблюдаешь за подступами, кто появится — даёшь сигнал, не понравится — открываешь огонь. Маша с Ксенией идут со мной на улицу.

Маша поднялась с колена и направилась к лестнице следом за Ксенией. Они подошли к калитке, и Маша увидела, как Сергеич идёт от дома напротив с автоматом в руках. Она выглянула на улицу поверх калитки, затем вместе с Ксенией вышла на улицу.

Тела лежали разбросанными по земле, как сломанные куклы. Кровь, с какими-то сгустками, смешивалась с грязью, и крови было много. На досках забора краснели пятна. Маша увидела, как Ксения побледнела и начала судорожно глотать слюну — признак тошноты. Сама Маша успела привыкнуть к подобным зрелищам, насмотрелась, ей уже довелось выметать чужие мозги из своей прихожей. Ей показалось, что лежащий от неё дальше всех труп зашевелился.

Неожиданно Сергей Сергеевич сказал, непонятно к кому обращаясь: «Вижу!» — и лишь потом Маша сообразила, что он говорит в торчащий у щеки микрофон. И ещё она поняла, что он имеет в виду это самое движение, — она не ошиблась. Действительно, убитый зашевелился и начал подниматься, опираясь на руки. А Маша начала поднимать ствол «Сайги». А затем, когда безумный взгляд мертвеца и спокойный взгляд Маши встретились, она нажала на спуск, инстинктивно прижимая приклад как можно плотнее к плечу и чуть наклонясь вперёд. Гулко ударил выстрел, ружьё снова толкнуло её, но легче, не так, как в доме. Зомби отшвырнуло назад. «Не лезь ко мне!» — тихо скорее подумала, чем прошептала, она.