Эпоха мёртвых. Начало

Семён тихо выбрался из машины, старясь не хлопать дверью. Передёрнул плечами, пробормотал: «брр». Ночь была холодной, а мотор машины он не заводил, чтобы не выдавать свою позицию. Он не стал отходить в сторону от джипа, лишь повернулся к нему спиной и расстегнул ширинку. Послышался звук льющейся на землю струи, и в этот момент что-то невероятно больно вцепилось ему в голень. Боль была такая, что Семён даже не смог закричать, лишь инстинктивно рванул ногу вперёд вместе с тем, что на ней повисло. Он успел понять, что это обезьяна, как она вдруг отпустила его и заскочила обратно под машину, откуда выскочила. Семён же прыжком запрыгнул на водительское сиденье и захлопнул за собой дверь.

— Тварь проклятая… — пробормотал он дрожащим голосом. Он посмотрел вниз — на джинсах расплывалось кровавое пятнышко, но совсем небольшое. Плотная ткань не дала обезьяне нанести серьёзное ранение. Так, небольшая ранка. Семён был умным молодым человеком и понял, откуда обезьяна.

— Ладно, сволочь такая, живи. Мы вас хотя бы освободили. А ты не заразная часом? — вдруг осенило его.

Папаша Ксении вирусолог всё же, а не директор цирка. Семёна бросило в холодный пот. В больницу, срочно! С укусом обезьяны после взрыва в институте? Ни за что. Домой. Дома есть папа, папа повезёт нужного врача. Домой, домой.

Семён повернул ключ в замке зажигания и выехал на дорогу.

Пасечник Александр Васильевич,

генерал-майор МВД в отставке,

начальник СБ компании «Фармкор»

20 марта, вторник, очень раннее утро

— Александр Васильевич, — обратился водитель к сидящему на заднем сиденье «Лэндкруизера», — что-то там не так. В проломе никого, а должен быть пост.

Большая чёрная «тойота», в которой сидели Пасечник с двумя охранниками, тихо подъехала к пролому в институтском заборе.

— Дима, проверь, — тихо сказал Пасечник сидевшему на правом переднем сиденье охраннику, высокому, плечистому, коротко стриженному мужчине лет за тридцать.

Тот быстро выскользнул из салона, извлёк из кобуры под мышкой «Грач» и бесшумно пошёл к обрушившимся на асфальт бетонным блокам. До недавнего прошлого Дима Мальцев служил в отряде спецназа МВД «Рысь», немало повоевал, а теперь вместе со своим бывшим сослуживцем Васей Серовым составил неразлучную пару, всегда находившуюся рядом с Пасечником. Его помощники, телохранители, адъютанты — да кто угодно.

На следы крови Дима наткнулся сразу же, как заглянул в пролом. Ошибиться, что это за красные, отблёскивающие в свете фонаря лужи, было невозможно, но трупов или раненых не было. Оверчука, лишившегося головы, нашли позже, при осмотре территории, и опознали лишь по одежде. Машину подогнали к самому проёму, водитель вышел и остался возле неё. Пасечник же осмотрел труп Оверчука, ничего не сказал, лишь хмыкнул, мысленно отметив, что исчезло всё оружие и радиостанции. Затем он махнул рукой Диме, приказывая осматривать территорию и здание дальше.

Через пятнадцать минут Пасечник звонил хозяину с нерадостной вестью — из сейфа в хранилище исчезли пенопластовые блоки с закупоренными внутри контейнерами с «исходным» материалом, а всё научное руководство проекта мертво и успело остыть, включая самого Дегтярёва. Выслушав своего главного безопасника, Бурко секунд тридцать молчал, затем сказал:

— Начинайте работу по «Последнему Плану». Эвакуацию завершить в течение двух суток. Оставьте в городе лишь группу быстрого реагирования. Её задача — найти «материал». Не думаю, что сложно будет вычислить, кто его взял.

— Александр Владимирович, не торопимся с «Последним Планом»? — спросил Пасечник.

— Нет, — ответил Бурко. — Ещё пара дней, и будет уже поздно. Приступайте.

— Есть, — по-военному ответил бывший генерал, отключился, после чего набрал следующий номер.

Ответили после первого же гудка, как будто абонент так и держал аппарат в руке.

— Серёжа? Пасечник, — командным голосом заговорил начальник СБ. — Бегом в офис, собирай своих, и дуйте сюда, в институт. Прими во внимание то, что здесь придётся подчистить. Да, именно. И сделай так, чтобы люди были готовы действовать по второму плану. Понял меня? Да, снабди их. Всё, жду.

Пасечник задумался. Ему было известно, что кроме Бурко и самого Пасечника о существовании и содержании пенопластовых контейнеров были осведомлены всего два человека, Дегтярёв и Биллитон. О том, чем занимался институт, знало больше людей, но именно о контейнерах — двое. Оба мертвы. У обоих следы укусов, и Пасечник догадывался, каких именно. Дегтярёв, судя по всему, успел застрелиться. Пасечник проверил его мобильный телефон, куда он звонил, но Дегтярёв оказался достаточно сообразительным, чтобы стереть всю память аппарата.