Ник. Юзер

Рамаса уже закончил кастовать заготовки, до предела накачал свою ауру магией огня из прихваченных с собой амулетов-накопителей и стоял, полностью готовый к поединку. Ник был все так же невозмутим. Аура его была спокойна. Никаких подготовительных процессов не было заметно.

Прозвучал гонг. Так как звук сквозь защитный купол тоже не проходит, то сигнал начала боя формируется одновременно как внутри купола, так и снаружи. Ник никак не отреагировал на сигнал, словно он его и не слышал, а Рамаса, не мешкая ни мгновения, активировал одно из своих плетений. На том месте, где стоял Ник, возник большой шар огня яркого белого цвета, внутри которого скрылась фигура парня.

Посол закряхтел и стукнул кулаком по колену в досаде. «Вот и все, — подумал он. — Рамаса уничтожил человека. В конфликт с гномами вляпались. Ну и как же теперь лечить этот геморрой?»

Криса вскрикнула. Она подалась всем телом вперед, с трудом удержавшись, чтобы немедленно не броситься на арену. Платье стало совсем блеклым, почти белым. Глаза широко распахнулись.

Друзья-собутыльники Рамаса восторженно заревели. Они хлопали друг друга по плечам и поздравляли с победой. Другие зрители обескураженно молчали. Им казалось, что их обманули. После дерзкого вызова Ником соперника на дуэль они рассчитывали на более интересное зрелище.

Балаватх остался спокоен. Даже поморщился — не привечал он грубые высокоэнергетические плетения. Будучи очень быстрыми, они в то же время легко взламывались. Легкое контрплетение противника — и огребаешь собственной силой, что называется, по самую маковку. Балаватх успел отметить по возмущениям ауры Ника, что тот явно заметил действия Рамасы. Балаватх знал, что если бы на месте Ника был другой персонаж, то дуэль бы уже закончилась. Но хотя Ник ничего не делал, чтобы отразить атаку, Балаватх не верил, что тот проиграл. Уж очень ему понравился парень. Ну не может такой умница просто так, по желанию какого-то мага-драчуна, превратиться в хорошо прожаренный кусок мяса.

Демон покосился на Мондрида. Его невозмутимости можно было позавидовать. «Интересно, — подумал Балаватх, — а ведь именно внешняя разведка занимается у гномов поиском интересных магов в других гильдиях». Он мысленно усмехнулся. «Значит, Ника выкопал Мондрид или кто-то из его подчиненных, — продолжил рассуждать демон. — Мондрид абсолютно спокоен. А ведь рискует, как минимум, сильным магом-теоретиком, да еще и учеником Васы. Почему?» Пришедшая мысль очень заинтересовала Балаватха. «Так почему Мондрид так спокоен? А может, он знает о Нике нечто, что позволяет ему не волноваться о результате дуэли, хоть он и видит, что парень не сделал в ауре заготовок?» Балаватх утвердился в ощущении, что еще ничего не кончено. «А может, ему все равно?» — возникла в голове неожиданная мысль. Он перевел взгляд на своего друга Махаса. Тот тоже сохранял железное спокойствие и вовсе не праздновал победу собрата. «А этот-то чего так невозмутим? — подумал Балаватх и заколебался. — А может, я чего-то не заметил?» — И он снова посмотрел на арену.

Пламя продолжало бушевать. На радостях, что успел первым, Рамаса для надежности вбухал в плетение огненного шара чуть ли не половину своего резерва. Молодой дуэлянт уже явно начал праздновать победу. Балаватх увидел, как он расплел второе подготовленное атакующее плетение. Главный аналитик Лиги покачал головой. Пока не увидишь труп своего врага, нельзя быть уверенным в его смерти.

Наконец Рамаса посчитал, что достаточно времени потратил на уничтожение противника, и красивым жестом как бы сдернул шар в сторону. Огонь погас, однако пламя было настолько ярким, что рассмотреть, что там осталось от Ника, не получалось. В глазах еще играли остаточные всполохи от яркого света. Да и марево перегретого воздуха не позволяло что-то увидеть.

Вскоре глаза вновь приспособились к более тусклому освещению. Балаватх, наблюдавший за Крисой, вдруг заметил, что ее глаза расширяются, а платье меняет оттенок с мутно-белого на ярко-зеленый, цвета весенней травы. Девушка вздохнула с облегчением, потом на ее лице проскользнула радость, а в конце оно приняло удивленно-восторженное выражение. Казалось, Криса вот-вот запрыгает на месте от счастья. Но она удержалась. Балаватх перевел взгляд на остальных зрителей. Посол удивленно смотрел расширившимися глазами на арену. Радостно галдевшие мгновение назад собутыльники Рамасы вдруг затихли. Мондрид и Махас были по-прежнему невозмутимы.