Муха в самолете

Но это были только разговоры, снег в прямом смысле этого слова занес все следы, никто не заметил, что в избушку Маловой наведывалась гостья.

Ира потихоньку успокоилась. Виновной в смерти Ники она себя не считала, произошел трагический случай, и потом, кто велел Локтевой начинать драку? Одно хорошо, Луиза никогда не узнает, что у Марка Матвеевича есть дочь.

Впрочем, было одно тревожащее душу обстоятельство! Выздоровев, Ирина собралась на работу, надела тулупчик и ахнула: одна из пуговиц, большая костяная, была выдрана «с мясом», очевидно, это случилось во время драки.

Сначала Малова чуть не зарыдала от страха, но потом взяла себя в руки и успокоилась, если пуговица и осталась валяться на тропинке, то ничего ужасного в этом нет, ее давным-давно замело снегом, нечего бояться. На всякий случай Ирина вечером распорола тулупчик, сделала из него несколько ковриков, а ту часть, на которой крепились пуговицы, завернула в мешок и, поехав в очередной раз в гости к Луизе, выбросила пакетик в урну на вокзале в Москве.

Глава 30

Луизе Ирина ничего не рассказала, это была первая тайна от лучшей подруги. Дальше потекла обычная жизнь с ее небольшими радостями, хлопотами и неприятностями. Малова никогда не вспоминала о Локтевой, сумела убедить себя, что Вероника пала жертвой неосмотрительности и собственной вздорности, помноженной на жадность. С какой стати она захотела лишить Луизу счастья? Ведь не жена Марка Матвеевича укладывала лаборантку в постель к своему мужу, Ника сама приняла решение стать любовницей конструктора и родить от него дочь, ей лично надо и отвечать за содеянное. Луиза для Иры ближе всех на свете, и Малова никогда никому не позволит обижать названую сестру.

Внезапно Ирина умолкла, потом стиснула мою ладонь.

– Теперь понимаешь?

Я вздрогнула, пальцы больной были настолько горячими, что мне показалось, будто руку засунули в раскаленные угли.

– Понимаешь? – лихорадочно повторила Ирина. – Ты ошибалась! Да?

– Да, – на всякий случай повторила я, не понимая, о чем речь.

– Я не стану врать на пороге смерти!

– Да, да.

– Марк Матвеевич не твой отец! Уж извини, я родила тебя от почти незнакомого мужчины.

– Да, да.

– Это правда!

– Я верю!

По щекам Ирины потекли слезы.

– Господи, слава богу! Ну-ка залезь под подушку, видишь конверт? Вытащи его, узнаешь?

– Нет.

– Загляни внутрь, там письмо, которое ты мне оставила, перед тем как убежать. Злое, гадкое, несправедливое, ужасное! Обвинила мать во всех смертных грехах! Я, пока не ослепла, все перечитывала его и думала: «Ну за что?» Отчего ты мне не поверила! Ведь, когда с расспросами пристала, я чистую правду тебе сказала: Марк Матвеевич к тебе отношения не имеет. Отчего же ты озлобилась? И ключи! Я чуть не скончалась, услышав про них!

– Какие ключи? – робко поинтересовалась я.

Ирина откинулась на подушку.

– Хорошо, напомню тебе! Неужто ты забыла, как мы поругались?

– Ну… в общем, конечно, не во всех деталях… много времени прошло, – забубнила я.

Малова всхлипнула.

– Ладно, напомню тебе кое-что, может, тогда ты окончательно поймешь, что зря мать обидела. Ты свое письмо-то забери, я его под головой хранила, наизусть выучила, теперь, раз мы навсегда помирились, унеси его и порви, как будто ничего и не было! Хотя та история с ключами чуть нас не убила! Всех! Такое дело провернули, а тут связка!

– Что за ключи?

Ирина села.

– Неужели запамятовала, как мы расстались?

– Ну…

– Помнишь, у нас изба сгорела?

– Да, – тихо ответила я, – вместе с Луизой и Матвеем!

Малова вдруг стала быстро-быстро креститься.

– Ты меня в убийстве заподозрила, но я Нику не убивала, она сама упала и по насыпи под поезд скатилась, нет моей вины в той смерти, в другом я повинна, но тебе об этом ничего не известно! Не могу уйти с грехом на душе, слушай, доченька, и прости меня, да и Луизу тоже! Знаешь ведь, что Марка Матвеевича убили грабители, да? Вроде как он их в машину к себе посадил!

– Слышала о происшествии, – подтвердила я.

– Не так все было!

– А как? – изумилась я. – И при чем тут Луиза?

Ирина судорожно вздохнула.

– Не было у нас друг от друга тайн никаких, это я так считала! Вернее, сама Луизе ничего про визит и кончину Ники я не рассказывала, не хотела подругу будоражить, но полагала, что о Луизе все знаю. Ан нет! Была у нее своя тайна, она мне ее после смерти Марка открыла.