Летучий самозванец

Створка хлопнула о косяк: корабельная команда решила пожертвовать пассажирами ради собственной безопасности. Своя рубашка, как известно, ближе к телу.

– Что делать будем? – одними губами спросила Аня. – Может, набросимся на него и скрутим?

И тут Алина, издав боевой клич носорога, метнула в жуткое создание вилку. Столовый прибор не нанес страхолюдине ни малейшего ущерба, похоже, шерсть у зверушки по толщине и прочности превышала строительный утеплитель, серебряный четырехзубец угодил ему в спину и остался стоять, как зубочистка в желе.

Диетолог решила не сдаваться. В чудо природы полетели другие столовые приборы, вскоре всклокоченный урод стал напоминать дикобраза-переростка, только вместо иголок из него торчали вилки и здоровенная пика, которой раскладывают мясо на тарелки. Пример Алины вдохновил и нас с Аней. Я швырнула в монстра диванную подушку и не промахнулась. Она упала на бездыханную бело-рыжую собачку. Дикобраз зарычал, вцепился в думку и разодрал ее с такой легкостью, с какой я разрываю бумажную салфетку.

Аня схватила с журнального столика пустую стальную вазу и запулила ее в непрошеного гостя. Ваза с гулким звуком угодила в голову зверюги.

– Получи, фашист, гранату! – затопала ногами Редька. – Сейчас он без чувств свалится.

– Вау, – завизжала Вика, – у него голова чугунная! Вазончик помялся, а ему, блин, по барабану! Леня! Папочка!

– Не ори, – прошипел Василий Олегович, сидевший на комоде между двумя канделябрами. – Не надо злить чудовище!

– Брось в него подсвечник, – попросил Никита.

Директор схватил бронзовую красоту. Бах, бах – оба подсвечника пролетели мимо.

– Кривой Глаз – друг индейцев, – хихикнула Аня.

– Надо с ним подружиться, – предложила Манана.

– Начинай, – приказал директор. – Спускайся, обними его, предложи чашку кофе!

– Худой мир лучше доброй ссоры, – сказала Манана и вывалила на пол содержимое салатника.

Чудо-юдо стало жадно поглощать угощенье.

– Вот видите? – торжественно объявила пиар-директор. – Он полакомится и нас полюбит!

Никита ткнул пальцем в пол:

– Глядя на труп кошки, я сильно сомневаюсь в возможности установить с живоглотом парламентские отношения.

– Это собачка, – меланхолично возразила Аня.

– Кошка, – уперся художник. – У псов не бывает такой тонкой шерсти. Не спорь, у живописцев очень острый взгляд.

– Надеюсь, мешанина из белков с углеводами, сдобренная жирным соусом, нокаутирует печень и желудок пришельца, и он подохнет! – злобно каркнула Алина. – Пищу на теплоходе никак нельзя назвать здоровой!

Огромная голова оторвалась от ковра, похожий на лопату язык вывалился из пасти, вилки в спине зазвенели.

– Мама! – запищала Вика. – Папочка! Спаси!

– Твой папик удрал, – фыркнула Алина. – Делай правильные выводы.

Манана высыпала на ковер содержимое хлебницы. Монстр не побрезговал ни нарезным, ни бородинским, он вмиг все проглотил и угрожающе зарычал.

– Люди! – заорал Василий Олегович. – Сволочи! Сюда!

В столовую очень тихо протиснулся Юра, в руках он держал ярко-желтый баллон.

– Эй, ты, повернись! – приказал майор.

Мы все, включая монстра, резко повернули головы и впились в Шумакова взглядами. Юра нажал на дозатор, из круглой тубы вырвалась белая струя пены и попала в живот Мананы. Та беззвучно, словно высохший лист, свалилась с кресла прямо перед оскаленной пастью монстра.

– Он ее загрызет! – закричала Аня, соскакивая с дивана. – На, на, иди сюда, ням-ням!

Я бросилась за женой художника, Юра направил баллон на стокилограммовое чудище. Редька бесстрашно вцепилась в спину животного, я попыталась накинуть на него сорванную с софы накидку. Монстр неожиданно жалобно запищал и нырнул под стол.

– Спасите! – завизжала Катя.

Юрасик рыбкой нырнул вслед за зверюгой.

– Милый! – испугалась я и шмыгнула за ним.

Под столом было темно, плотная темно-коричневая скатерть не пропускала света, действовать приходилось на ощупь.

– Помогите, – рыдала Катя. – Он тут, чувствуете жуткий запах?

– Спокойствие, милиция уже здесь, – пробасил Шумаков, забывший, что ему нельзя раскрываться перед подозреваемыми в шпионаже. – Без паники, сначала выведем женщин и детей, потом оставшихся лиц.

Я пошарила рукой по спине урода, нащупала вилку, выдернула ее и попыталась уколоть его.

– А-а-а, – заорала Катя. – Он меня кусает!

– Прости, прости, – зашептала я. – Случайно в тебя попала.