Летучий самозванец

Почему-то до сих пор я боюсь признаться Шумакову в своей слабости и ухитряюсь перекусить в постели, пока он принимает душ.

Войдя в каюту, Юра обнял меня, но сказать ничего не успел, потому что раздался Мананин крик:

– Господи-и-и! А-а-а!

Нас будто смело с порога. Чуть не столкнувшись на выходе, мы поспешили на крик и ворвались в кают-компанию. На диване сидела Тина, держась ладонями за виски, рядом на коленях стояла Манана, прижав руки к груди, она истошно кричала:

– Помогите! Сюда! Люди!

Юра потряс ее за плечо:

– Эй! Очнитесь!

Манана икнула.

– Что случилось? – устало спросила я.

– Она, она. – Манана показала на дочь. – Она, она…

– Тина, ты поранилась? – заботливо спросил Юра. – Или упала?

Девушка исподлобья посмотрела на Шумакова.

– Нет. Вы же видите, нет ни ран, ни ссадин.

– Почему твоя мать разволновалась сверх меры? – продолжал Юра.

– Понятия не имею, – пожала плечами Тина. – Я заснула здесь на диване, очнулась, вижу – мама не в себе.

Я заморгала, Юра крякнул, Манана схватилась за горло:

– Доченька! Скажи еще словечко!

Тина повернулась к Юре:

– Что она имеет в виду? Я и так говорю без умолку.

– Она вылечилась, – простонала Манана.

– Я болела? – изумилась Тина. – Чем? Надеюсь, не гепатитом или СПИДом?

– Ущипни меня, – попросил Юра. – Такого не бывает.

– Солнышко, – затряслась Манана, – не знаю… не понимаю… не верю!

– Что-то еще случилось? – испуганно спросила Аня, входя в кают-компанию.

– Тина вылечилась от идиотизма, – неполиткорректно огласил вердикт Юра. – Заснула дурой, встала нормальной.

– Кто дура? – заморгала Тина. – Я?

– Нет, конечно, – Манана поспешила успокоить дочь.

Аня выбежала в коридор.

– Никита, Алина, Василий Олегович, Леонид, Катя! Сюда! Скорей! Чудо! «Омолодитель» работает!

Манана упала на колени и принялась отбивать земные поклоны, твердя:

– Спасибо, господи! Спасибо!

Юра беспомощно посмотрел на меня, но и я ничего не понимала. Человек с нарушением умственной деятельности может быть очень мил и вполне социализирован. Многие дауны самостоятельно себя обслуживают, пользуются городским транспортом, умеют читать, писать, владеют ремеслом, они адекватны при общении, и вы получите удовольствие, разговаривая с ними, если заранее усвоите: у тридцатилетнего собеседника менталитет малыша. Вылечиться от олигофрении тоже нельзя. Однако Тине это удалось. За короткое время сна ее больной мозг переродился. И как объяснить произошедшее?

Глава 16

Спать мы с Юрой отправились рано. Детское время отхода ко сну объяснялось сильной усталостью. Два часа подряд Василий Олегович, Катя, Леонид, Никита и Аня пытались добиться от Тины ответа на вопрос:

– Что с тобой случилось?

– А что со мной случилось? – переспрашивала дочь Мананы. – Просто я легла отдохнуть, а потом встала.

– Помнишь ваш адрес? – надрывалась Катя.

– Телефон? – вторил Леонид. – Расскажи о своем детстве!

Вначале Тина изумлялась, затем рассердилась:

– Вы с ума сошли? Извините за грубость, но вы сами напросились!

Беседа сопровождалась заунывным распеванием Мананы:

– Богородица, радуйся, пресвятая дева Мария, Христос с тобой!

В конце концов, Леонид не выдержал и приказал ей:

– Смени пластинку.

Манана захлебнулась словами, потом затряслась.

– Я не знаю другой молитвы.

– Ну и нечего гундосить, – пошел вразнос Зарецкий.

– Чудо случилось! – воздела руки к небу пиар-директор. – Милость божья.

– Ангел явился, – торжественно вторила ей Алина, – его Деня послал! Знак мне с неба!

– Чушь! – застучал кулаком по столу Зарецкий.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась Тина. – Мигрень на меня накатила, голова раскалывается, вероятно, гроза приближается, я метеозависима сверх меры.

– И это ли не чудо! – заметалась по каюте Манана.

– Ангел пришел нас предупредить! – объявила Алина. – Настанет судный день, все ответят за свои грехи. Леня, неужели ты жил праведно?

Зарецкий, не говоря ни слова, вылетел в коридор. Теперь и мою голову сдавило.

– Можно попросить таблетку аспирина? – повернулась Тина к Кате. – Лучше быстрорастворимого, от обычного у меня гастрит обостряется.

Не успела Тина закончить пассаж о влиянии погоды на ее самочувствие, как Манана кинулась к дочери, сжала ее в объятиях, а затем молча схватила стоявшую на столе коробку с «омолодителем» и вытащила оттуда пилюлю. Она действовала так быстро, что мой крик: «Не делай этого!» – прозвучал уже после того, как Манана сжала в кулаке неизвестное снадобье.