Летучий самозванец

– Правда, – захныкала Маргарита, – он из котла высовывается.

– А я по ейному вызову прибыл, – зафонтанировал враньем Невзоров. – Хоть просто до Вакулова доехать хотел и правов не имею на воде работать, тама своя, речная милиция есть, но не мог мимо факта обращения простой гражданки пройти! Подтверждаю: из кастрюли морда зырилась. Глаза – жуть!

– Пасть с клыками, – всхлипнула Рита. – С них кровь капала.

– Нос пятачком, – добавил Андрей, – щеки с бородой, усищи торчком!

– Хвост и копыта очумелые, – довершила описание Некрасова. – Выл барсуком: у-у-у-здрасте-у-у-у!

Вот так на свет рождаются самые нелепые легенды! Где у меня окровавленные зубы, расплющенный нос, растительность на лице, не говоря уже про хвост и копыта?

– Там одна картошка, – сердито заявил капитан, очевидно, заглянувший в кастрюлю. – Что вы пили?

– Какао! – хором ответила парочка.

– На водяре порошок развели? – уточнил Иван Васильевич. – Оба на палубу марш! Там повсюду куриные перья! Собрать! Доложить! Во-он!

Громкий топот перекрыл вопль приведенного в бешенство начальника. Оставшись один, капитан отвел душу словами, которые я здесь приводить не рискую.

Похоже, гнев босса от крепких выражений не утих. Через секунду Иван Васильевич с силой пнул кастрюлю, в которой я сидела.

– Ой-ой! – воскликнула я.

Голос морского волка перешел в более высокий звуковой регистр.

В мое убежище ворвался свет, я подняла голову и увидела нависшее надо мной лицо Ивана Васильевича с пунцовыми щеками и выпученными глазами.

– Доброе утро, – вежливо сказала я. – Погода сегодня обещает быть теплой, не находите?

Капитан странно каркнул, потом исчез. Я встала, увидела, как Иван Васильевич исчез между деревянными дверцами, и скрылась в коридоре.

Дверь в нашу каюту неожиданно оказалась заперта изнутри. Сначала я удивилась, потом поняла: снова заклинило замок. Сегодня же попрошу, чтобы механизм починили! Впрочем, отлично знаю, как поступить. Я открыла соседнюю пустую каюту, прошла сквозь общий для двух спален санузел, поставила на рукомойник большую бутыль растворителя, которую прихватила по дороге в кладовой. Очень надеюсь, что Юра спит, иначе мне, вместо того чтобы подремать часок до завтрака, придется рассказывать ему невероятную историю про Самойлова.

Шумаков тихо похрапывал, но мне не удалось закатиться к нему под бочок. В каюте обнаружился Иван Васильевич, который тряс следователя за плечи.

– Что вы делаете? – зашипела я.

Капитан вздрогнул, выпрямился и спросил:

– Ты откуда?

Его фамильярность меня удивила, но я ответила, ткнув пальцем в дверь, за которой скрывались душ с туалетом:

– Оттуда, а что?

Иван Васильевич откровенно растерялся, но сумел вывернуться из щекотливой ситуации:

– Мне положено проверять количество пассажиров на борту, нынче сильно развито пиратство, возможны похищения. Пойду дальше!

Ладонь капитана легла на ручку и стала дергать ее в разные стороны.

– Замок сам по себе захлопывается, – пояснила я, – его надо открыть.

Капитан, не произнеся ни слова, повернул ключ и испарился. Я юркнула под одеяло, закрыла глаза и вдруг поняла, по какой причине Иван Васильевич выглядел как детсадовец, потерявший на людной улице мать. Увидев меня на дне кастрюли, капитан оторопел, а потом, наверное, решил, что пассажирка сошла с ума, если уютно устроилась в емкости для супа. Он и поспешил в нашу каюту, чтобы побеседовать с Юркой. Думаю, Иван Васильевич хотел посоветовать Шумакову отправить меня к психиатру. Но разбудить Юру – сложная задача, тут необходимо применять особые приемы, о которых капитан не знает. Речной волк стал тормошить парня, и тут из санузла появилась я, в халате и босиком. Тонкий пеньюар успел высохнуть после купания в воде с картошкой, поэтому я выглядела вполне обыденно: женщина, проснувшись, сбегала в туалет и теперь возвращается, чтобы покемарить до побудки. Наверное, Иван Васильевич решил, что на кухне у него была галлюцинация.

К завтраку мы с Юрой опоздали. Вошли в столовую в тот момент, когда официант Антон уже подал горячее.

– Просим прощения, – сказал Шумаков. – Не привыкли к свежему воздуху, вот и спим, словно оглушенные!

Манана заулыбалась:

– Дело молодое, не оправдывайтесь.

– Я бы не назвала этих двух молодыми, – как всегда бестактно брякнула Алина.

Пиар-директор мне подмигнула:

– Дело не в возрасте, а в любви. У Вилки с Юрой сейчас самый хороший период в жизни, им надо наслаждаться на полную катушку.