Летучий самозванец

Близнецам по виду было не больше полутора лет, и я, естественно, не ожидала от них членораздельного ответа, но пацанчик неожиданно заявил:

– Вонючий сурок.

Мне в тот год едва исполнилось двенадцать, столичные магазины не радовали разнообразием ассортимента, но и совсем пустыми тогда еще не были, на прилавках было два сорта колбасы – за 2.20 и 2.90, несколько видов сыра, молочные продукты, но вонючими сурками не торговали.

– Повтори, – потребовала я.

Ребенок выполнил мою просьбу:

– Вонючий сурок, – объявил он.

Я почесала в затылке и решила, что мальчик вполне упитан, до обеда от голода не скончается. Около часа дня домой в перерыв забегает тетя Рая, она сразу поймет, о чем говорит юный басурман.

Но Раиса, услышав загадочное выражение, растерялась не меньше моего.

– Вонючий сурок? – заморгала она. – Неужели Нюша парней мышами кормит? И где она сурковятину покупает?

Едва мы с Раисой пережили первое потрясение, как подоспело второе. В самый разгар беседы про вонючего сурка ко мне подошел другой малыш и важно произнес:

– Оковка рома два тифоз.

– Что он имеет в виду? – подпрыгнула Рая.

– Оковка рома два тифоз, – сморщился мальчик.

– Вероятно, следует подковать мужчину по имени Рома, – предположила я.

– Думай, что болтаешь, – поджала губы Раиса. – Как ковать? Кого?

– Рому, – ответила я и быстро отошла подальше.

Если Раиса разозлится, она может с легкостью надавать оплеух, а рука у нее тяжелая, на моих щеках после затрещин всегда оставались внушительные синяки.

– Оковка рома два тифоз, – заревел, кажется, Саша.

– Вонючий сурок, – вступил со своей партией Паша.

Раиса вскочила с табуретки:

– Мне на работу пора.

И я осталась с голосящими пацанами.

Через три дня я отлично управлялась с братьями. Пашу с Сашей больше не путала: чтобы точно знать, кто есть кто, я нарисовала Саше на щеке чернилами крестик и не забывала каждое утро освежать метку. Наладилась и еда. Как только Паша заводил про вонючего сурка, я грозно говорила:

– Вот вернется мама и накормит тебя бурундуками, кротами и котлетами из ежа. А у меня вкусная каша, суп и пюре.

Паша замолкал и ел предложенные блюда. О вонючем сурке он вспоминал еще раз перед тем, как лечь спать. Малыш нежно целовал меня, потом садился в кроватке и с тоской говорил:

– Вонючий сурок!

– Он тебе непременно приснится, – обещала я и гасила свет.

С Сашей оказалось еще проще загадочную фразу «Оковка рома два тифоз» мальчик говорил лишь перед завтраком, обедом и ужином.

Я перестала искать в этой фразе скрытый смысл и весело повторяла за близнецом: «Оковка рома два тифоз». Далее трапеза шла без сучка и задоринки.

Нюша отсутствовала почти месяц, я привязалась к Саше и Паше, научилась понимать их язык. «Ав-ав» – это собака, «ай-ай-ай» – ругательство, «няка» – печенье, «гули» – прогулка, а «кой ночь» – пожелание спокойной ночи. Но «вонючий сурок» и таинственная фраза про «оковку ромы» по-прежнему оставались загадками.

Когда Нюша, выбив для родителей новую квартиру, вернулась, Саша и Паша не узнали мать. Они теперь искренне считали своей родительницей меня и устроили жуткий крик, когда Нюша уносила их домой. Через час соседка вернулась и спросила:

– Требуют кику! Это что?

Я засмеялась:

– Это они так меня зовут, Кика. А вонючего сурка Паша не просил?

– Он их обожает, – кивнула Нюша. – Покупаю, когда вижу, сразу десяток. Жаль, долго не лежат и по цене кусаются.

Я опешила, но решила прояснить ситуацию:

– А где ты берешь вонючих сурков?

– В молочной, где же еще? – заморгала Нюша.

Действительно! Ясное дело, вонючие сурки лежат горой среди пакетов с кефиром и ряженкой!

– Как их готовят? – не вытерпела я.

– Ну дела, – покачала головой соседка. – Вилка, за фигом ванильный сырок готовить! Развернул бумажку и ешь!

Я чуть не свалилась со стула. Ванильный сырок! Паша вовсе не хотел увидеть на своей тарелке вонючего сурка! Бедный крошка жалобно просил самый обычный творожный сырок, а я ни разу не купила ребенку вкуснятину, иезуитски обещая:

– Он привидится тебе во сне.

Ну и кто я после этого? Наверное, Паша считает меня очень жадной и вредной.

– Может, ты в курсе, что такое «оковка рома два тифоз»? – задала вопрос Раиса.

Нюша заулыбалась:

– Саша умный, память у него отличная. Я их обедом по расписанию кормлю, устраиваю в стульчиках, беру тарелки с супом, и тут радио на кухне говорит: «Московское время два часа». Сашенька теперь эту фразу постоянно перед едой произносит.