Летучий самозванец

– Кто? – не поняла Аня.

Я посмотрела на Зарецкого, который, закрыв глаза, полулежал в кресле.

– Как выдать Марфу за Вику? Фигуры похожи, прическу легко изменить, другой тембр голоса можно объяснить внезапной простудой, но лицо? Как ни накладывай грим, никто не примет даму за юную барышню. Значит, Марфе необходимо спрятаться в каюте и сидеть там, пока теплоход не придет в условленное место. Организаторы «самоубийства» столкнулись с нешуточной проблемой: тело настоящей Вики надо утопить глубокой ночью, иначе могут появиться неожиданные свидетели преступления. А прыгать с палубы нужно днем, чтобы этих свидетелей было побольше. Но если Вика не выйдет к завтраку и обеду, пассажиры забеспокоятся. Леонид может сказать, что у его спутницы мигрень, но вдруг кто-то из женщин захочет принести девушке фрукты, чай? Зарецкий должен быть начеку, а если произойдет накладка? И парочка убийц придумала еще один трюк. Красавица упадет, расквасит себе нос, повредит лоб, ей придется заклеить раны пластырем, а еще лучше – замотать бинтом. Если кто-то паче чаяния вломится в каюту с соболезнованиями, Марфа быстро прикроется полотенцем и застонет: «Уходите, не смотрите, я уродина».

Леонид не первый раз на корабле, он знает, что в столовой, некогда бывшей палубой, есть два железных крепления, прикрытых тонким паласом. Надо лишь умело толкнуть Вику, и та повредит лицо. Если девушка шлепнется мимо «гайки», ей все равно будет больно, Леонид быстро утянет бедолагу в каюту, а потом соврет окружающим про травму и нежелание подруги кого бы то ни было видеть. Зарецкий блестяще привел план в исполнение. Когда мы сели за стол, он попросил Вику принести ему мобильный. Чтобы она упала, ей надо было не сидеть, а стоять! Но любовница реагирует на его просьбу не так, как ожидал Леня: она не вскакивает, не бежит на палубу, а отправляет официанта на поиски аппарата. Однако Зарецкий не сдается, он просит «любимую» передать ему кофейник. Вика опять ленится встать, тянется к буфету и… падает вместе со стулом. Со стороны происшествие выглядит случайностью. Девушка шлепается лицом прямо на крепление, ей больно, по щеке течет кровь.

– Ты меня толкнул! – обвиняет она Леню.

Все воспринимают ее заявление как очередную демонстрацию глупости. Но теперь-то ясно: Зарецкий действительно толкнул свою любовницу – и ему повезло, Вика приложилась прямо о железку.

Аня бросилась на шею Никите:

– Куда мы попали? Увези меня домой!

Редька отстранился от жены:

– Непонятка выходит! Зачем Леониду убивать Марфу?

Манана уставилась на Василия Олеговича, который сидел, закрыв глаза, с ухмылкой на губах.

– Скажи, что это тоже спектакль! Марфа – коллега Тины?

Директор не счел нужным отвечать, зато занервничал Леонид:

– Марфа моя жена!

– И на хрена ты ее убил? – заорала Алина.

– Она… сама… того, – прошептал Леонид. – Мы вечером немного повздорили. Я принес от Василия лекарство и говорю жене: «Давай примем, вдруг про омоложение правда!» Она ни в какую, обозвала меня идиотом, впала в ярость, налетела на меня, шипела, как кошка: «Кретин полоумный!» И швырнула пилюли в унитаз.

– Вашей жене нельзя отказать в благоразумии, – кивнул Юра.

Леонид съежился и стал похож на больного воробья.

– Мы поцапались, наговорили друг другу гадостей, я ушел в ванную, просидел там долго, выхожу, Марфа плачет. Никогда ранее не видел ее рыдающей.

– Иногда в убийцах просыпается совесть, – заметил Шумаков. – Они даже с повинной приходят.

– Марфа мне сказала: «Мне страшно! Нас могут поймать, посадят, жизнь закончится. Вдруг ты прав и таблетки работают? Сходи к Василию и возьми для нас новую дозу!» Ну я и пошел!

– Ты к нам не заглядывал! – сразу отреагировала Катя.

Леонид скорчил гримасу:

– Вы спали. Сначала я тихонько постучал, потом понял: дверь не заперта, заглянул – вы оба в отключке, дрыхнете. Коробка на тумбочке стоит, я открыл и вытащил пилюли. Их там всего четыре было, после моего ухода осталось две.

Екатерина возмутилась:

– Разве красиво брать чужое?

Леонид оскалился:

– Ишь ты! Хозяйка жизни! Коробку ангел отдал Алине, а Василий ее экспроприировал. И я же не все хапнул, пара штук осталась! Их порция! – Зарецкий ткнул рукой в нас с Юрой: – Я специально все пересчитал и понял: никого не обижу.

Катя молчала, зато Юра велел:

– Дальше! Марфа первой приняла «омолодитель» и…

– Мы еще немного поговорили, потом она заснула, – с трудом произнес Зарецкий. – Я выпил пилюлю после нее, а утром не стал жену будить. Решил, что она поздно легла, мы очень перенервничали…