Фея с золотыми зубами

В пансионе девочка жила в крохотной спаленке, умывалась холодной водой, ела скудно, носила форму и не имела карманных денег. Только не подумайте, что отец решил помучить ребенка. Напуганный алкоголизмом жены, Ерофеев хотел навсегда выбить из дочери желание прикасаться к спиртному. Учебное заведение со строгими правилами показалось ему наилучшим вариантом для девочки с непростой генетикой.

Швейцарские учителя не поощряли праздность и полагали, что детей нужно держать в черном теле. Выпросить у воспитателя зимой толстое одеяло было столь же невозможно, как вымолить у повара дополнительную порцию супа. «Спите под тонким пледом», – поучали педагоги. «От обильной еды болит желудок», – наставлял главный повар.

Подъем в шесть утра, зарядка, кросс по парку, ледяной душ, скромный завтрак и огромное количество занятий: интеллектуальные предметы чередовались с физической нагрузкой. Когда по английской литературе начали проходить Диккенса, Лиза поняла: она родная сестра Оливера Твиста, только в отличие от него ей удрать из приюта не удастся. Занимаясь в библиотеке, девочка иногда поднимала глаза и видела латинское изречение: «Трудности формируют стойкий характер», в классе на самом виду красовалась другая сентенция: «Дьявол знает, чем заполнить пустую голову ребенка», а столовая была украшена двумя афоризмами: «Голод помогает сосредоточиться» и «Человек зубами роет себе могилу».

Едва Лизе исполнилось двенадцать, как ее вернули в Москву. Отец женился во второй раз, его избранницей стала юная Катя Яркина. Когда Лизавета очутилась в родном гнезде, она не сразу смогла справиться со своими чувствами.

Думаю, понятно, почему Лиза пережила по прибытии домой нервный шок. В Москве все было иначе, начиная с мягкой кровати, пухового одеяла, горы сладостей в вазах и заканчивая школой, в которой детей ничего не заставляли делать.

Сначала Лизонька наслаждалась роскошью, потом разозлилась: ну по какой причине ее раньше лишали счастливой, сытой, праздной жизни? А еще девочку бесила Катя.

В первый же день мачеха ввинтилась в спальню к Лизе, без приглашения села на кровать и заявила:

– У нас с тобой менее десяти лет разницы в возрасте, поэтому глупо обращаться ко мне «мама».

– Могу называть тебя «бабуля», – схамила Лиза.

Катя кивнула:

– Понимаю, ты сердишься. Я просто предлагаю дружить. Зови меня по имени.

Лизавета прикинулась дурочкой.

– Тетя Катя?

Мачеха встала и, спокойно пожелав падчерице доброй ночи, ушла. Едва за ней закрылась дверь, Лиза сообразила: вот кто лишил ее детства, а сейчас отнял любовь отца. Ревность не внемлет разуму. Тот, факт что на момент отправки Елизаветы в Швейцарию Ерофеев не был знаком с Катей, не имел ни малейшего значения. Елизавета люто возненавидела юную мачеху и стала копить обиды. Папа звонит Кате по десять раз на дню, а дочери никогда. Константин с женой часто по вечерам уходят в театр или к друзьям, Лизе велят ложиться спать. Катьке можно валяться в постели до полудня, а Лизочку выпирают ни свет ни заря в школьный автобус. За столом девочка старательно считала, сколько раз отец улыбнется супруге, а сколько ей. Счет всегда был в пользу Кати.

Мачеха отчаянно пыталась завоевать доверие падчерицы. Она водила Лизоньку по магазинам, осыпала ее подарками, разрешала брать свои драгоценности, пользоваться косметикой. Лизавета живо усвоила: если хочешь устроить дома вечеринку, скажи Кате, она помчится к отцу, и тот позволит табору подростков носиться по особняку. Кто замял дело, когда Лиза, взяв без разрешения в гараже машину, с ветерком прокатилась по Рублевскому шоссе и попала в милицию? Кто ходил в школу к директрисе и просил забыть о подвигах Лизаветы? Кто вызвал врача, когда Лизонька впервые напилась до свинячьего визга? Кто, в конце концов, отвез на аборт Веру, подругу Лизы, и не выдал тайну девочки ее родителям?..

Ответ всегда один: Катерина.

Вот только Лиза пользовалась мачехой, а относиться к ней по-человечески не собиралась.

– Хитрая твоя Катька, – один раз сказала Вера. – Я свою мачеху живо вон вытолкала.

– Как тебе это удалось? – заинтересовалась Лиза.

Вера провела курс молодого бойца.

– При отце я ей улыбалась и приседала. Как только папа уезжал, сразу говорила гадости. Танька дура, она сразу принималась ему звонить и жаловаться. Папендель в хату припрет, я снова сю-сю, му-сю. Ну и выгнал он кретинку. Поверь: это самый верный способ! У меня уже шестая мамуля! И мой способ безотказно срабатывает.