93  

– Ну, конечно, – согласилась Зоя. – Любой образованный человек знает: опухоль нельзя приобрести даже при тесном контакте с больным. И уж совсем смешно полагать, что, взяв крысу, вы получите рак легких. Ладно бы, чуму!

– Крыса! – заорала я.

– Дошло! – радостно констатировала Зоя.

– Их обоих убили! – не успокаивалась я. – Отомстили за Варенкину. Но почему так поздно? Прошло много лет!

– На некоторые вопросы трудно сразу найти ответ, – заявила Зоя, – но он точно есть.

– Кто убийца? – подпрыгнула я. – Из Варенкиных никого нет в живых.

– Ищите да обрящете, – философски заметила Зоя, – Марина Степановна безвылазно сидит дома. После смерти мужа она регулярно ходит в местное отделение милиции и допекает сотрудников заявлением: «Игната убили».

– Думаю, вдову сочли сумасшедшей, – вздохнула я.

– В яблочко, – подтвердила Зоя. – Игнатьеву перестали пускать дальше дежурного, один раз вызвали психиатра. Дети наняли матери сиделку, теперь Марина Степановна никуда не ходит. Няньку ее зовут Римма, она медсестра. Думаю, если ты представишься моим сотрудником, Марина Степановна расскажет тебе все, что знает. Держи.

В моих руках оказалось удостоверение работника милиции.

– Ты имеешь право выписывать ксиву? – изумилась я.

Зоя приложила палец к губам:

– Тсс. Она не настоящая, я купила ее на барахолке, там торгуют разными приколами, вроде значка «Заслуженный алкоголик России», но выглядят «корочки» лучше родных. Только Юрке не рассказывай, он это не одобрит. И, наконец, последняя инфа. Марина Степановна уверяет, что видела убийцу мужа. Коробочку с крысой принесла симпатичная молодая женщина, со вкусом и дорого одетая. Самым приметным были волосы красотки: рыжие, мелко вьющиеся…

Невидимая сила столкнула меня со стула и закрутила по кухне.

– Скорей давай телефон и адрес Марины Степановны!! – заорала я.

Зоя молча протянула мне листок бумаги.


В квартиру Игнатьевых меня впустила полная женщина в сером платье.

– Это вы звонили? – спросила она. – Из милиции?

– Вы Римма? – вопросом на вопрос ответила я. – Сиделка Марины Степановны?

– Я здесь, – прозвучало хриплое меццо-сопрано, и из комнаты выплыла дама, сохранившая не только красивую фигуру, но и пышные белокурые волосы.

– Неужели мне наконец-то поверили? – с детским восторгом спросила она. – Вы кто?

– Отдел нераскрытых преступлений, – бойко представилась я и продемонстрировала фальшивое удостоверение.

– Слава богу, – запричитала Марина Степановна, – в райотделе милиции сидят дундуки! Сколько я ни твердила им, что Игната Игнатовича убили, они даже пальцем не пошевелили! Риммочка, завари нам чайку и дай возможность поболтать вдвоем. Видишь, приехал специалист, я не сумасшедшая!

– Никогда не считала вас душевнобольной, – поджала губы Римма.

Марина Степановна потащила меня в гостиную. Там на двух широких комодах тесными рядами стояли фотографии. Я окинула взглядом снимки. Со времен свадьбы Игнатьев сильно раздобрел, облысел и мало походил на стройного, кудрявого юношу, запечатленного во время бракосочетания. А вот Марина Степановна ухитрилась сохранить моложавость. Конечно, в арсенале у женщин имеется косметика, но вдова не расплылась, не обзавелась пигментными пятнами и вторым подбородком, у нее даже прическа осталась как в молодости: аккуратно завитые, чуть начесанные локоны цвета сливочного масла.

Вдова заметила мой интерес к фото и спросила:

– Я постарела, да?

– Стали взрослее, – деликатно ответила я, – до старости вам далеко. Наверное, счастливо жили с Игнатом Игнатовичем? Говорят, удачное супружество способствует сохранению красоты.

Марина Степановна опустилась в кресло.

– Устраивайтесь, дорогая… э…?

– Виола, – улыбнулась я, тут же вспомнила, что я сотрудница солидной организации, и добавила, – Виола Ленинидовна.

– Красивое имя! – восхитилась Марина Степановна. – Сначала я расскажу вам об Игнате. Вы спросили, счастливо ли мы жили? Любовь на протяжении десятилетий! Трое детей! Ни одной размолвки! Никогда!..

Глава 30

Остановить женщину, которая говорит о любимом мужчине, трудно, заставить замолчать пожилую даму, вознамерившуюся вспомнить все счастливые моменты своего удачного брака, – невозможно.

Больше двух часов я молча провела в кресле и выяснила кучу сведений. Игнатьев обожал макароны с мясом. Игнатьев носил рубашки. Игнатьев всегда дарил Марине цветы. Игнатьев никогда не ругал детей, обожал животных, спал на левом боку. Если выжать из моря информации сухой остаток, то, судя по словам Марины Степановны, ей достался ангел во плоти.

  93  
×
×