Золотой песок

– Видимо, да.

– Вам он не объяснил, кто и почему?

– Нет. Более того, он ведь и меня сначала уверял, будто отправляется в Анталью. Но я так сильно обиделась, что не берет меня с собой, – она вдруг густо покраснела, – понимаете, я истерику ему закатила. Теперь самой стыдно. А он не терпел слез. И признался мне, что на самом деле летит вовсе не на курорт. Просто об этом никто, вообще никто знать не должен.

«Так, может, это он утешил тебя таким образом? – подумал капитан. – Может, ты вообще не одна у него была и в Анталью он отправлялся с кем-то еще?»

– Простите, а вы уверены, что вам он сказал правду? Вопреки ожиданиям, Татьяна отреагировала на этот вопрос вполне спокойно.

– Уверена.

– Почему?

– Потому что я провожала его в аэропорт.

– Да, тогда конечно, – кивнул капитан. – Но вы ведь наверняка пытались выяснить, в чем дело. Неужели ни слова не сказал? Ну, хотя бы, почему именно Синедольск? Что ему понадобилось в этом городе?

– Нет, – Татьяна вспомнила про чай, резко встала, открыла буфет, – он молчал, как партизан. Обещал, что позже все объяснит. Я знаю только, что месяца за два до этого ему очень срочно понадобились деньги.

– Но ведь он совсем недавно закончил новый роман и должен был получить гонорар.

– Понадобилось втрое больше.

– Он собирался купить дом где-нибудь на Багамах?

– Ну что вы, – она безнадежно махнула рукой, – если бы! Он должен был расплатиться с долгами своей бывшей жены. Знаете, эта женщина… нехорошо, конечно, так говорить, но она клиническая идиотка. Панически ищет работу и постоянно влезает в какие-то сомнительные авантюры. На этот раз она вляпалась очень серьезно, написала сдуру долговую расписку на огромную сумму, а денег при этом в глаза не видела.

– Почему именно ему пришлось расплачиваться с долгами своей бывшей жены? Насколько мне известно, они развелись семь лет назад.

– Там ребенок. Все дело в Маше. Якобы бандиты стали угрожать ребенку. Но он как-то решил проблему. Сказал, что теперь все в порядке.

– И каким образом? Достал нужную сумму? Договорился с бандитами?

– Понятия не имею. Знаю только, что Машу оставили в покое.

– А над чем он работал? Ведь последний роман он закончил в начале февраля.

– Сначала он сказал, что должен хорошенько отдохнуть. Потом будто бы собирал материалы для следующего романа. Вообще это странно. Обычно, если ему нужна была какая-то специальная информация, он искал ее в процессе работы. Но чтобы Никита собирал материалы, да еще так долго – такого я не помню.

– Какого рода материалы, он не говорил?

– Перед тем как ехать в аэропорт, я потихоньку положила ему в сумку банку вареной сгущенки, растворимый кофе, хотела сделать маленький сюрприз, и заметила прозрачную папку с отксеренными текстами. Это были научные статьи о золотодобыче. Вероятно, он снял копии в Ленинке. Статьи из журналов для специалистов, геологов, горных инженеров, какие-то карты, схемы. Я попыталась читать, но слишком сложный профессиональный язык, множество непонятных терминов. Я хотела спросить в шутку, мол, ты что, собираешься заняться добычей золота, чтобы отдать долг бандитам? Но не стала. Он терпеть не мог, когда кто-то заглядывает в его бумаги. И еще там было несколько сборников статей о тоталитарных сектах, издательство Московского подворья Свято-Троице-Сергиевой лавры, со штампом библиотеки Новоспасского монастыря. Но это меня как раз не удивило. Секты вполне могли ему понадобиться для нового романа.

– Значит, в последний раз вы видели его после возвращения из Синедольска. Как вам показалось, он остался доволен поездкой?

– Не знаю, доволен ли. Он был возбужден, взвинчен, мне показалось, он даже похудел за эти несколько дней, и еще очень хотел спать. Устал. Ушел от меня в начале второго. Я предлагала остаться, но он категорически отказался. Хотела отвезти его на машине домой, но он сказал, что ему надо обязательно пройтись пешком перед сном.

– И никакими впечатлениями о Синедольске он с вами не делился?

– Так, общие слова. Сказал, что там закончилась предвыборная кампания и все в плакатах с портретами победившего кандидата. Такие красивые плакаты, что победителю, вероятно, жалко их снимать.

Капитан надевал плащ в тесной прихожей, Татьяна стояла в дверном проеме, прислонившись к косяку, задумчиво курила и вдруг встрепенулась:

– Минуточку… – Она бросилась в комнату, вернулась, держа в руках номер «Московского комсомольца» за четвертое мая. В разделе криминальной хроники была маркером выделена коротенькая заметка. «Отморозки из джипа обстреляли витрину спортивного магазина на Ленинградском проспекте. Пострадал манекен. Приехавшие на место происшествия „Скорая“ и оперативная группа обнаружили бедную куклу с простреленными ногами, под горой битого стекла».