Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница

Всякий раз, когда Джегань излагал план очередной мести, Кэлен отвечала на него бессмысленным взглядом. Таким способом она скрывала свои эмоции от него. Она не собиралась предоставлять ему удовольствие наблюдать её эмоции, её страхи.

Пренебрегая тем, чем это обернётся для неё в будущем, Кэлен гордилась своими поступками, что смогли вызвать подобное презрение у этого мерзкого типа.

Независимо оттого, что она совершила в прошлом, всё это лишь прибавляло ей уверенности в том, что её убеждения были прямо противоположны устремлениям Ордена.

Кэлен страшно опасалась вспомнить своё прошлое из-за ужасных клятв Джеганя, но после того, как Кэлен увидела полные чувственностью и переполненные эмоциями глаза того пленника, больше всего на свете ей хотелось узнать всё о её прошлом.

Его выраженная счастьем реакция оттого, что он смотрел на неё, остро контрастировала со всеми теми взглядами окружающих, что презирали и оскорбляли её. Она обязана узнать, кем она была, кем была та женщина, на которую так выразительно смотрел тот мужчина.

Она очень сожалела, что ей представился лишь краткий миг, чтобы иметь возможность смотреть в глаза того человека. Не отвернись она от него, продолжая проявлять интерес к тому пленнику, Джегань несомненно убил бы его.

Она не собиралась по такой неосторожности доставлять неприятности тому, кто знал её, тому, кто совершенно осмысленно устремил на неё свой взор.

В очередной раз Кэлен попыталась приостановить гонку мыслей в своей голове — ей нужно отдохнуть. Наблюдая за вспышками молний на небольшой части мрачного неба, Кэлен зевнула. Скоро наступит рассвет, а ей ещё нужно поспать.

Тем временем, вместе с рассветом наступит первый день зимы. Она не понимала почему, но у неё было назойливое тревожное предчувствие, связанное с наступлением этого первого дня зимы.

Ей даже не удавалось предположить о причине. Казалось, что внутренние ощущения тревоги как-то связаны с первым днём зимы. Словно на подсознательном уровне за гранью её воспоминаний скрывалась та опасность, до которой она не могла добраться.

Её головы коснулся грохот какого-то падения. Источник шума располагался в другой комнате, комнате, которая была соседней со спальней Джеганя. Кэлен приподнялась на локте, — она не осмелилась встать со своего места, что находилось на полу поблизости ложа императора.

Она хорошо знала последствия неповиновения его распоряжениям. Если ей и придётся перенести боль, которую он причинит ей посредством ошейника, то это должно быть что-то намного более стоящее, чем простой проступок сойти с ковра.

В темноте Кэлен расслышала, как Джегань сел на ложе выше неё.

Неожиданно по другую сторону обитой стены спальни, разразились крики и безнадёжные стоны. Смахивало на то, что они принадлежали Сестре Улиции.

Начиная с того момента, как Кэлен была захвачена Джеганем, ей достаточно часто представлялись случаи слышать рыдания и крики Сестры Улиции. Да и саму Кэлен часто вынуждали проливать слёзы, и всё из-за этих Сестёр Тьмы, но всё же, особенно доставалось Сестре Улиции.

Джегань отшвырнул покрывало.

— Что там происходит?

Кэлен знала, что за подобный проступок, потревоживший Императора Джеганя, у Сестры Улиции появится повод весьма посущественней, чтобы стонать.

Джегань ступил на пол в пространство между ковриком Кэлен и своим ложем. В тусклом освещении горящего фонаря, что стоял на крышке сундука, он пристально посмотрел вниз, чтобы убедиться в том, что она не вооружена и по-прежнему беззащитна.

Удовлетворившись увиденным, с безмолвной и скрытой угрозой он стянул свои штаны со стоящего неподалёку стула. Перепрыгивая с одной ноги на другую, он натянул их и направился в сторону входа. Он не побеспокоился о том, чтобы натянуть что-нибудь ещё.

Остановившись перед толстой занавесью, что огораживала проход в спальню, он повернулся и пальцем поманил Кэлен. Он хотел, чтобы она оставалась в поле зрения. Как только Кэлен поднялась на ноги, Джегань отодвинул в сторону тяжёлый покров у входа.

Кэлен поглядела в ту сторону и увидела ту последнюю пленницу, что была доставлена в качестве подношения императору; женщина съежилась на постели и натянула зажатое в кулаках одеяло под самый подбородок.

Почти, как и все, эта женщина не видела Кэлен и то обстоятельство, что Джегань вёл разговор с призраком в той же самой комнате, ещё больше смутило и перепугало её этим предыдущим вечером. Хотя это была лишь маленькая толика тех событий, что навели на неё страхов той ночью.