Всю дорогу до Измайлова Николай болтал без умолку, явно желая произвести необыкновенное впечатление на спутницу. Из его рта все время вылетали слова: контракт, миллион долларов, администрация президента, а на мизинце правой руки отчаянно сверкал камнем здоровенный ярко-желтый перстень, такой же ненастоящий, как «хозяин» автомобиля.
Я отмалчивалась, изредка вставляя словечко в бурный поток, извергаемый парнем. Уже через пару минут стало понятно: Николаша молод, ему чуть за двадцать. Еще он глуповат, самонадеян и болтлив, словом, самый подходящий для меня объект.
– Чего молчишь? – неожиданно спросил кавалер. – Пить что будешь?
– Все, – пропищала я.
Коля рассмеялся и затормозил.
– Тогда выходи, раз все, так у меня дома есть.
Войдя в грязный заплеванный подъезд, я еще раз подивилась глупости парня. Разве богатый человек, ворочающий миллионами, станет жить в такой дыре? Но Николаша оказался не так прост. Втиснувшись в узкий вонючий лифт, он нажал на обгоревшую кнопку и вздохнул.
– Жуткая нора.
– Что же ты квартиру не купишь? – не утерпела я. – Или денег не хватает?
Николай возмутился:
– Да я не знаю, куда баксы девать! Только шоферу две тысячи «зеленью» плачу! Скажешь тоже, не хватает! Евроремонт в своих шести комнатах затеял, стены ломаю, джакузи ставлю, вот снял на время этот гадюшник.
Я поглубже запихнула подбородок в воротник. Есть у меня одна знакомая, жена «газового крана». Так вот, собираясь делать ремонт, она переехала в гостиницу, кажется, в «Марриотт-отель».
Коля втолкнул меня в крошечную грязную прихожую и велел:
– Иди в комнату.
Потом он исчез в туалете. Я сняла куртку, шапку, оглядела затоптанный, прямо-таки черный паркет и решила остаться в сапожках.
Гостиная служила парню одновременно спальней, столовой, кабинетом и библиотекой. А попросту говоря, квартира была однокомнатной. Стены оклеены на редкость омерзительными обоями в крупных цветах, занавески в мелкую клеточку совершенно не подходили им по тону. На полу лежал огромный двухспальный матрас, застеленный пледом, в углу стояли телевизор и видик. Никакого стола тут не наблюдалось, «богатый» хозяин харчился на крохотной кухне.
– Эй, – раздалось из коридора, – куда подевалась?
Я вошла на небольшой пятачок, где, кроме плиты и кукольного холодильника, уместился еще только десятисантиметровый стол, и сказала:
– Сам же велел в комнату идти. Николай, стоявший у окна, повернулся и чуть не уронил початую бутылку водки.
– Ты кто?
– Забыл разве? – издевательски улыбнулась я. – Света.
– Ты откуда взялась?
– Дорогой, сходи к врачу! Что у тебя с памятью! Ты в гости меня привез!
– Так ты же старая! – в полном обалдении ляпнул мальчишка. – Что мне с тобой делать?
Я постаралась скрыть возмущение. Старая! Вот наглец! Впрочем, Коленьке, только что вылезшему из пеленок, любое существо старше двадцати двух покажется старухой Изергиль.
– Найдем чем заняться! – ухмыльнулась я и села к столу. – Для начала выпьем. Правда, водку я не употребляю и тебе не советую, а вот чаек с удовольствием. Хлеб есть? Ну-ка, отрежь под чаек.
– Сколько же я выпил, что к тебе приклеился, – пробормотал Николаша, терзая мягкий батон.
Я отняла у него сайку, аккуратно отпилила ломтик, намазала маслом и ответила:
– Детка, не расстраивайся. Тетя сама к тебе навязалась.
В глазах шофера заплескался ужас:
– Чего вы хотите?
– А как тебе кажется?
Николаша чуть не упал с табуретки.
– Я только с молодыми могу, на старух не тянет. Я проглотила один бутерброд и по-быстрому соорудила себе другой.
– Миленький, ты совершаешь распространенную среди мужского пола ошибку.
– Какую?
– Считаешь, что всех женщин привлекает только то место, которое находится у тебя ниже пояса, но меня интересует другая часть тела, на твой взгляд, не самая важная.
– Какая? – поперхнулся Коля.
– Голова.
Парень секунду смотрел на меня расширившимися глазами, потом просипел:
– В каком смысле?
– В прямом, я хочу посмотреть, что там внутри.
Коля посинел. Его крохотная, тщедушная фигурка плохо кормленного в младенчестве ребенка скрючилась на табуретке.
– Ты меня не так понял, – быстро успокоила я его, – мне всего-то и надо, что узнать, по какому адресу ты отвозил вечером Маргариту Федоровну с девочкой. Должен хорошо помнить тот день. Лялю сильно тошнило, и потом тебе хозяин устроил скандал.