– Спасибо, Жеже, – говорит Джеф, – что бы мы без тебя делали?!
– Сидели бы в дерьме, – ответствует Жеже, покидая комнату.
Джеф принужденно смеется:
– Ха-ха, уж этот Жеже!.. Ну ладно, давайте смотреть наш кастинг.
И вот четырнадцать «сидящих в дерьме» видят на экране прелестную Тамару, обнаженную по пояс, в черном бюстгальтере от «Wonderbra»; она смотрит прямо в камеру и, покусывая губы, возглашает: «Это моя мечта, я мечтаю заниматься актерским делом… наряду с этим. Бегаю по кастингам все свободное время. Но сейчас так много девушек и так мало работы…» (стоп).
Ты торопливо берешь слово и сообщаешь, что речь идет о любительском кастинге, о случайной съемке исключительно интересной модели, с которой завтра же созвонятся, чтобы сделать настоящие пробы.
Альфред Дюлер спрашивает, возможно ли отретушировать картинку после съемок, чтобы чуть высветлить тон кожи модели.
– Ну разумеется, нет проблем. Мы из нее сделаем чистокровную француженку.
Дюлеровская директриса по рекламе, жирная колбаса в костюмчике от «Zara», первый и последний раз открывает рот, чтобы изречь:
– Главное – пробудить желание.
С ума сойти! Вы только гляньте на всех этих баб, которых никто не трахает и которые тем не менее вкалывают с утра до ночи, чтобы «пробуждать желание» у миллионов потребителей!
Продюсерша заносит в свой блокнот: «ОК Тамара – отзвонить и высветлить лицо».
Альфред Дюлер продолжает:
– Я хотел бы добавить, что мы счастливы сотрудничать с Энрике, звездой нашей рекламы, ведь всем известно, какой это замечательный мастер видеоряда.
(Синхронный перевод: «Мы выбрали послушного режиссера, который не изменит ни слова в нашем сценарии».)
– Да, Энрике, я оценил твое замечание насчет марки товара. Все мы отлично понимаем, что у нас тут не клуб любителей поэзии. Главное, чтобы клиент с первого же кадра увидел на экране логотип «Мегрелет».
– Si, si! Я намэрен делать осень-осень ярки pack-shot.
– Именно так! – подхватывает Джеф. – В целом фильм будет залит солнцем, но солнцем, так сказать, clean – непорочным.
Тут берет слово стилистка:
– Я думаю, все должно получиться прекрасно, лишь бы костюмы не выглядели уныло.
И она трясет перед нами какими-то пестрыми майками.
– Можно подобрать в этом духе – яркие, светящиеся.
– Конечно, – отвечает один из бренд-менеджеров, чтобы оправдать свое присутствие на этом РРМ (а заодно и в самой фирме «Манон»), – разумеется, но нам нужен «внесезонный» стиль, ведь мы будем демонстрировать ролик в течение всего года.
– Возвращаясь к тому, что прозвучало на собрании двенадцатого числа, – добавляет финдиректриса, чья задача – контролировать выход рекламной продукции, оплачиваемой «Манон», критиковать все подряд и снижать затраты (все, кроме своего оклада) – я бы советовала сделать фильм чуть более раскованным, пикантным, что ли…
– Несомненно, – заверяет Джеф, – мы ведь именно так и решили двенадцатого!
Вы только послушайте, как упоенно они токуют – ну прямо тетерева в брачный период! Стилистка стала краснее своих маек.
– Я принесла еще вот эту рубашку…
Все дружно критикуют рубашку – до тех пор, пока не замечают, что их заказчик носит точно такую же.
– Послушайте, – говорит Чарли, – у нас есть общий контракт, но ведь мы можем позволить себе некоторые варианты при съемках, верно?
Взгляды всех присутствующих обращаются к Альфреду Дюлеру-Большой-Вэкакашке.
– Я должен вам напомнить, что авторские права на сценарий принадлежат «Манон», и если при монтаже мы обнаружим изменения, то не возьмем фильм. Нас связывает с вами четкий контракт, и в этом пункте я буду тверд.
– Ну конечно, конечно, – испуганно блеет Джеф, – наше агентство обязуется включить в ролик все, что мы вам сегодня показали.
И так без конца, час за часом. Близится вечер. А ты сидишь и протоколируешь их бредятину усердно, как служебный секретарь – летописец современного кошмара. Ибо данное собрание отнюдь не мелочь в истории Третьей мировой войны.
– Добавить в сценарий наречие «жадно». Это совершенно необходимо.
– А нужны ли нам все тридцать секунд? Разве нельзя поджать планы и уложиться в двадцать?
– О'кей, мы их урежем, но учтите, при этом возникнет ощущение скомканности.
– Мы постараемся быть предельно краткими.
– Если только IPSOS нас не завернет на тестировании, можно ужаться и до двадцати.