Зимнее лето весны

– У Мухоротовой муж богатый, – с легкой завистью заметила Потапова, – у нее не только апартаменты шикарные, но и машина с шофером, и брюлики, и шубы как носки меняются. Только и москвичи обеспеченные есть! Не переживай, еще попадется и тебе хороший вариант.

Из глаз Лены вновь покатились слезы.

– Ага! Меня Гарик бросил! Узнал и удрал! Конечно, отец его постарался! Но разве мне от этого легче?

– Какой Гарик? – удивилась Галя.

И тут Лену прорвало. Нервно раздирая на мелкие кусочки салфетку, она вывалила все о своих неприятностях.

Шесть месяцев назад Лене довелось заменить в спектаклях Потапову – Галя в очередной раз отправилась на съемки сериала. Напалкова не возражала, ей нравилось ощущать себя звездой «Занавеса», пусть временно, но все равно приятно.

После одного из представлений в гримерку Лены доставили огромный букет с карточкой, на которой было написано: «Самой прекрасной». На следующий день принесли новую клумбу с бумажкой в ней: «Самой красивой». Цветы сыпались словно из рога изобилия. А чего стоили подписи: «Самой талантливой», «Самой шикарной», «Самой лучшей»… Таинственный фанат не обладал креативным мышлением, зато у него явно имелся весьма толстый кошелек. По приблизительным подсчетам Лены, букеты, доставлявшиеся ей после спектаклей, стоили не меньше двухсот долларов каждый.

Напалкова терялась в догадках, кто же их присылает. В конце концов, после трех недель «озеленения», таинственный садовник объявился. Он пришел после спектакля «Чужое счастье», лично вручил ей очередные розы и, потупившись, спросил:

– Я вам не надоел?

Вот так начался их сумасшедший роман. Гарик Ребров, так назвался поклонник, был хорошо обеспечен, имел бизнес, успешно руководил фирмой. Жил он один, в загородном коттедже, ездил на новенькой иномарке, шикарно одевался. Единственным темным пятном в биографии столь привлекательного жениха был его отец, совершенно отвратительный старикашка по имени Александр Григорьевич.

Дедок сидел дома, в силу возраста он давно ушел на пенсию. Чтобы не загнуться от скуки, старик разводил аквариумных рыбок и не упускал случая похвастаться перед гостями своими питомцами. Не избежала в первый свой приход подобной участи и Лена.

Александр Григорьевич затащил приятельницу сына в просторное помещение, заставленное стеклянными ящиками, и начал лекцию:

– Здесь вуалехвосты. Красивые?

– Невероятно, – вежливо ответила Напалкова и чихнула.

Дедок, сыпавший в воду корм из банки, напрягся.

– Больная? – с подозрением поинтересовался он.

– Нет, нет, – заулыбалась Лена и вновь не сдержала звонкое «апчхи».

– Хватит тут заразу сеять! – занервничал Александр Григорьевич и повернулся к сыну: – Зачем сопливую притащил? Мои рыбки могут захворать.

Гарик замялся. Он не стал спорить с отцом, то ли понимая бесполезность этого, то ли не желал ссориться.

– Принесла в дом грипп! – злился старикашка. – Так воспитанные люди не поступают!

И тут Лена совершила роковую ошибку.

– Не волнуйтесь, – вежливо ответила она брюзге, – никаких бацилл и в помине нет, я чихаю из-за рыбного корма.

Александр Григорьевич отшатнулся от нее.

– Что?

– У меня аллергия на сушеных рачков, – еще шире заулыбалась Напалкова. – Сейчас выйду отсюда, и насморк испарится без следа.

Старик со стуком поставил пластиковую банку на полку, повернулся и молча пошел к двери. Лена, слегка обескураженная необычной реакцией, усугубила положение.

– Александр Григорьевич, – добавила она, – вы не беспокойтесь. В следующий раз перед приездом к Гарику я непременно приму таблетки.

– Следующего раза не будет! – злобно ответил папенька. – Вон отсюда немедленно! Гарик, ты меня слышал?

– Папа, – замямлил сын, – ты сегодня раздражен.

– Вон! – затопал ногами в войлочных чувяках пенсионер.

– Папа, – начал было возражать Гарик, – Лена не хотела никого обидеть, она обожает рыбок…

– Актриса! – фыркнул старикашка. – Прикидывается! У хорошего человека аллергии на корм нет!

Дверь хлопнула о косяк, папенька удалился. В помещении повисла тишина, прерываемая мирным журчанием фонтанчиков в аквариумах.

– Это я виноват! – воскликнул Гарик. – Забыл тебя предупредить: ни слова негатива о рыбах!

– Но ничего плохого я не сказала, – начала оправдываться Напалкова, – лишь про собственную аллергию упоминула.