Кен

— Ну как? Отличается?

— Сильно, — сказал парень, залезая в салон. В его собственной, только что уехавшей машине, было заметно просторнее.

Ксения понимала, что надо было все сказать еще тогда. Что он не похож на всех предыдущих, что никакой он не альфонс и нет у него особой нужды жить в квартире у Евгении Князевой. Они с подругой вскоре выяснили, что он москвич, имеет свою двухкомнатную квартиру, где прописан один, и даже как-то заезжали туда. Поэтому Ксения и запомнила адрес. Хорошая, между прочим, квартира. Но тем не менее он сразу же поселился у своей новой подруги, и во Францию они все-таки поехали втроем.

0: 30

Женя Князева никогда не подвергала своих бой-френдов жесткому контролю. Само собой подразумевалось, что ей не изменяют. За полный пансион и заграничные вояжи она могла на время стать для своего избранника самой идеальной из всех существующих на земле женщин. Насколько Ксения знала, никто из «шуриков» не тяготился бездельем и бесконечным зеванием на трибунах, пока Женя Князева бегала как безумная по всему корту за мячом.

Этот не зевал, на игру смотрел с интересом, но бездельем явно тяготился. Вскоре он начал исчезать из квартиры, сначала ненадолго, а потом и с утра до позднего вечера. То же самое происходило за границей. Обязательным было только присутствие на матчах, и то Ксения иногда ловила себя на мысли, что не видит его на трибунах. Только что был — и вдруг исчез. Понятно, что самой Жене там, на корте, было не до него. И на трибуны смотреть некогда. Надо думать, искать ключи к победе, переживать каждый проигранный мяч. Но Ксения по сторонам смотрела всегда. Чтобы понять, как дела у подруги и есть ли шанс. Сама она разбиралась в теннисе не настолько хорошо, чтобы видеть все эти скрытые гейм - и матч-болы, когда очко вроде бы и проиграно, но инициатива не на стороне того, кто его взял. И, глядя на соседние кресла, Ксения часто думала: «Где он?»

Через некоторое время тот же вопрос все чаще начала задавать и Женя.

— Где был?

— Дела, — коротко отмахивался «шурик».

— Я — твое главное дело. Понял?

— Само собой. В любое время. Но друг от друга надо отдыхать, верно?

Должно быть благодаря своим постоянным ежедневным исчезновениям этот «шурик» протянул дольше других. Подруга видела его почти каждый день, но слишком мало для того, чтобы понять. Ксения намекала подруге, что ее парень непрост. Но та только отмахивалась:

— У меня такое ощущение, что он мне не изменяет.

— Да откуда ты знаешь?! — возмущалась Ксения.

— Понятия не имею. Знаю, и все. И вообще у меня сложилось впечатление, что мы с Сашей давно уже состоим в законном браке. Живем, словно муж с женой. Видимся вечерами, днем у каждого свои дела. Я работаю, он работает.

— Ты думаешь, он на работу бегает?

— Ну да.

— А за границей куда?

— Не знаю. Понятно же, что рано или поздно наши отношения завершатся. Если за ним останется место на фирме, что ж тут такого?

— Почему же он не оставит тебе рабочий телефон? Почему берет у тебя деньги?

— Не знаю.

— А тебе не кажется, что он прикрывается тобой, как щитом?

— Кто ж он на самом деле?

— А ты выясни.

— Не хочу.

— Тебе с ним хорошо?

— Спокойно.

И Ксения со стыдом прислушивалась к звукам, доносящимся ночью из спальни. Впервыев жизни ее это интересовало. Странные ощущения, берущиеся откуда-то из подсознания. Она ловила себя на мысли, что никак не может вспомнить что-то очень важное. Под слоями бесполезных воспоминаний таился островок света, который был ко всему ключом. И звуки за стенкой являлись тем кодом, который зашифровывал путь к заветному островку. Она не спала ночами. Она мучилась, пытаясь понять, что скрывается за каждым стоном и скрипом. Она представляла себе, что они могут делать там, в спальне. Как все происходит? И не могла понять, почему ее это интересует.

А между тем он питал к живущей в доме девушке заметную неприязнь. Поначалу старался ее не заме чать. Ксению это обижало, и она пыталась поговорить откровенно:

— Я тебе что, мешаю?

— Да.

— Ты же дома бываешь редко.

— А почему ты дома не бываешь совсем?

— Как это не бываю? — пугалась она.

— Ну, где-то же есть у тебя дом? Это чужая квартира, пойми. Кто ты здесь? Домашнее животное? Приживалка?

— Я ее подруга.

— Настоящая дружба — это прежде всего равноправие. А не когда один дает, а другой берет.