Кен

Но она все равно оделась и взяла связку ключей.

«Спущусь. По крайней мере, успокоюсь».

Маленький лифт сломался, и Ксения долго ждала, пока приедет грузовой. Окно на площадке было открыто, из него страшно дуло, и снежинки набивались между стеклами, уже не тая.

Все эти мелочи она вспоминала потом, потому что мысленно так и осталась перед лифтом, на площадке между этажами. Только это ей хотелось помнить, а все, что произошло потом, — забыть.

Гейм пятый

15: 0

Лампочку в подъезде все-таки ввернули. Слишком яркую, потому что свет резал глаза. Ксения, моргнула несколько раз, выйдя из лифта. Пригляделась и вздохнула с облегчением: возле почтовых ящиков никого нет. Никакого ужасного мертвеца с ножом в спине. Она спустилась, выгребла из ящика ворох газет и рекламных проспектов.

«Значит, я его все-таки прозевала», — подумала она.

Зачем Ксения решила выйти на улицу, она сама так и не поняла. В подъезде были две двери: входная, железная, со сломанным теперь кодовым замком и другая, деревянная, перед маленьким «предбанником». Словно две шлюзовые камеры, пропускающие людей из холода в тепло. Эта вторая, деревянная дверь была открыта. Ксения подумала, что за ней очень удобно прятаться, если хочешь, чтобы вышедший на улицу человек тебя не заметил.

Он и не заметил. Анатолий Воробьев, который лежал навзничь перед первой, железной дверью.

Ксения глубоко вздохнула и выронила из рук газеты. Они посыпались прямо на мертвое тело Анатолия. Маленькая бумажка с яркой цветной картинкой упала в темное пятно на ледяном полу. Ксения почему-то хотела поднять именно ее, но с ужасом поняла, что это кровь, и кровь еще теплая. Его убили минут десять назад, не больше.

Она постояла несколько минут, ежась от холода, потом нагнулась и стала собирать газеты. Но вдруг опомнилась: «Что же это я делаю?»

Железная дверь ржаво заскрипела. Какой-то мужчина вошел в подъезд, громко выругавшись:

— Черт, когда же наконец замок починят! Халявщики, так твою разэдак!

Потом он споткнулся о тело Анатолия Воробьева и выругался еще раз:

— Черт!

— Тихо! — почему-то сказала Ксения. — Не кричите!

— Что случилось, девушка, а?

— Вот, — кивнула Ксения на тело. — Убили. Видите, кровь.

— Как это убили? А? — Он растерялся. И еще раз переспросил: — Серьезно, что ли? Черт!

— Надо позвонить, — сказала Ксения.

— Да, конечно. Вы идите, а я тут постою.

— Хорошо, — сказала Ксения, которой в голову пришла дикая мысль: «Надо караулить мертвое тело. Никуда он не сбежит с ножом в спине». Она уже шагнула из «предбанника» в подъезд, когда услышала его шепот:

— Черт! Девушка, да у меня ж труба в кармане!

Она вернулась. Мужик растерянно моргал:

— Надо же так, а? И не сообразил. Чего там надо набирать? Ноль — один, что ли? Или ноль — два?

У самой Ксении от страха все в голове перемешалось. Но домашний телефон следователя она помнила, видимо, все от того же страха.

— Дайте сюда!

— Бориса Витальевича, — с трудом произнесла она имя и отчество следователя, когда услышала в трубке женский голос.

— Боря, тебя!

«Жена, — подумала Ксения. — Будет скандал».

— Борис Витальевич? Это Ксения Вишнякова.

— Что ж так поздно?

— Да. Поздно. Толю зарезали, — растерянно проговорила она.

— Какого Толю? Где? — озадаченно спросил следователь.

— У меня в подъезде. Я не знаю, что надо делать. Звонить по ноль — два или…

— Вы в своем уме?!

— А что, значит, не звонить?

— Да когда вы кончите играть в детектива! Я вас в СИЗО упеку до конца следствия! Сейчас опергруппа приедет.

— А вы?

— Я в вашем подъезде теперь топчан поставлю…

… — Ну что? — спросил мужик, забирая у Ксении мобильник.

— Сейчас приедут.

— Слушай, здесь же недавно еще кого-то зарезали? Мужика какого-то. Это что ж, маньяк в городе? Пушку с собой носить, что ли, да?

— Носите, — пожала плечами Ксения.

— Что ж за дерьмо такое! Хату надо менять…

Она не слушала возмущенного жильца, глядела в пол и думала о том, что в некоторых случаях Господь Бог мог бы в виде исключения разрешить поворачивать назад время. Всего на десять минут. Если нельзя повернуть его на целые сутки.

Двойная ошибка

15: 15

Она постепенно приходила в себя. Кто мог это сделать? Кто?!