Джунгли убивают нежно

Андрей поднялся во весь рост и стал раздеваться. Он сбросил «разгрузку», затем куртку, брюки... Достал угрожающе огромный «Коммандо» и стал перекраивать свою одежду...

Его примеру последовали и все остальные...

Через десять минут Андрей осмотрел свое войско и произнес сакраментальную фразу:

– Ну, и где сейчас этот Фэ Коппола со своим засраным и сопливым Чарликом Шином в своем надуманном «Взводе»?!! Где он, этот фантазер, сейчас, я хочу знать! Я хочу, чтобы этот выдумщик, этот надутый индюк, который думает, что знает что-то об армии, и получает на своих фантазиях «Оскары», посмотрел сейчас сюда! – Андрей светился и орал во все горло: – Я хочу, чтобы этот придурок посмотрел сюда-а-а!!!

Это был по-настоящему «звездный час» Кондора. Его любили, уважали и «смотрели в рот», в готовности выполнить любой приказ...

– Ну? Че смолкли, военные?

– Непривычно, немного, а так... Даже здорово! И коки тереть перестало! – высказался первым Гот.

Мартин был самым красочным персонажем среди остальных. «Два и два» роста, сто двадцать кэгэ живого тренированного тела, на котором мышцы бугрились здоровенными бронзовыми узлами, он предстал перед своими друзьями в камуфлированных «шортиках и топике», поверх которых была надета «разгрузка» со всеми военными бебехами, перепоясанный крест-накрест через грудь двумя пулеметными лентами. Большой тяжелый пулемет в одной руке, пистолетная рукоять «помповика» за плечами и здоровенный боевой нож, покоящийся в кожаных ножнах и привязанный кожаным шнурком к мощному бедру... А главное – высокие коричневые берцы, обутые на свежие носки!..

– Каков, а? – спросил Андрей и обернулся к Стару.

– А че там? Гот – он и в Африке Гот! Только сейчас он больше на норманна похож или даже на викинга...

Так же выглядели и остальные.

А самое удивительное было то, что среди этой ватаги «башибузуков» самым щуплым и «неказистым» выглядел их командир. С расплющенным носом и «фонарями» под обоими глазами. С перебинтованным грязными бинтами торсом, от груди и вниз до самой кобуры. С красной, с бурыми разводами, повязкой на руке. Похудевший, заросший щетиной, с какими-то мутными глазами... Он скорее походил на их пленника, чем на командира.

– Ну вот... – произнес Андрей, оглядывая свое войском взглядом Наполеона. – Теперь нормально... А то совсем завонялись... Ну? Полегчало на душе?.. Вот и здорово! Теперь пойдем дальше налегке... Воду экономить! Будем собирать эти арбузы... Они, говорят, очень водянистые...

21.40

...Андрей открыл глаза и увидел над собой озабоченные лица Оси и Стара.

– Ну? Ты как, командир?

– А че было-то? Че-то я даже не заметил, как заснул... Сколько времени?

– Времени 21.40, – ответил Павел. Смочив небольшой кусочек бинта из фляжки, он стал протирать лицо Андрея. – Ты заснул прямо на марше, ком. Два часа назад. Как-то резко, никто и среагировать не успел. Шел-шел, а потом – бац! И заснул...

– Хреново!

– Ниче! Нормально! Мы носилочки из веток соорудили... Дойдем!

– Какие еще новости, Паша? Хорошие есть или все такие?

– Да, в общем, нет. Идем помаленьку...

– Сколько протопали, как думаешь?

– Не меньше тридцати. Еще дней пяток, и будем на месте!

– Хорошо бы... Только бы коньки не отбросить...

– Я те отброшу! А Пауку докладывать и за все те «художества», что наворотили за десять дней, отвечать кто будет? Я, что ли? Не-е! Ни хрена у тебя не выйдет, капитан! Я «дежурной жопой» быть не желаю! У нас есть командир, помятый, но живой! Вынесем!

– Паш. – Все плыло перед глазами, и язык был чужим.

– Что, братишка?

– Ты в барханы не ходи. Там все загнемся... Иди по краю, по саванне. Здесь хоть какие-никакие кусты есть... И еды побольше, чем в песках, бегает...

– Добро... Ты это... Отдыхай, Андрюха... Разберемся! – Стар осторожно пожал его левую ладонь. – Все будет путем...

Андрей устало закрыл глаза и поплыл по цветным волнам забытья...

...Потом были еще два момента, которые отпечатались в памяти Филина неяркими, размытыми «короткометражными фильмами»...

25 апреля, день

Покачивающаяся лодка, которую несла на себе медленная и даже какая-то степенная река, плыла себе и плыла по воде, приближаясь к океану. Яркое, но не обжигающее солнце пробивалось сквозь прикрытые веки и не вызывало совершенно никакого желания открыть глаза... Вот так бы плыть и плыть, ни о чем не думая и ни о чем не беспокоясь. Подальше от людской суеты и забот... Только лодка в какой-то момент остановилась, словно кто-то бросил якорь посреди реки. А Андрею хотелось плыть! Так хотелось, что он все же открыл глаза...