Черт из табакерки

– Книги.

– Следует быть внимательней, – не сдавалась дежурная. – Сами виноваты, ничего теперь не поделаешь.

Я сморщилась и проникновенно зашептала:

– Ну помоги, пожалуйста, будь человеком. Ты замужем?

– При чем тут мое семейное положение?

– Прикинь на минутку, книги принадлежат моей свекрови. Они ей для работы нужны. Представляешь, что со мной сделают?

Честно говоря, у меня никогда не было свекрови. Правда, пару раз я уже совсем было собралась под венец и один раз даже подала заявление, но до настоящей семейной жизни дело так и не дошло. Я не могу бросить Тамару одну, а мужчина, согласный получить в придачу к супруге еще и ее подругу, так и не попался. Впрочем, наверное, мне просто не встретился настоящий мужчина, да и Тамаре тоже. Одно время мы переживали по этому поводу и завидовали своим знакомым, бодро бегущим в загс. Но потом наши девочки начали разводиться, судиться, делить квартиры. Затем вновь выскакивали замуж… Мы же с Томусей решили: очевидно, господь не предназначил нас для семейной жизни, ну и ничего, в конце концов, можно найти и другие радости: работа, например. Правда, и служебная карьера не слишком получилась, но нам еще не так много лет…

Так что о том, что такое свекровь, я знаю только понаслышке. И отчего-то у всех они как из одного яйца.

В глазах у дежурной мелькнуло нечто человеческое. Я обрадовалась и продолжила:

– Убьет, точно, убьет!

– Моя хуже, – неожиданно выпалила женщина, – в глаза улыбается: “Ничего, детка, с кем не бывает, подумаешь”. А потом мужу, сыночку своему, нажалуется. И все – готово дело. Сначала скандал, потом он спать на кухне укладывается, на диванчике. Одним словом, жаба засахаренная.

Быстрым движением она сняла трубку и сказала.

– Слышь, Николаша, помоги. Сейчас гражданочка придет, подружка моя, номерок прогони по компьютеру.

Я побежала в указанном направлении. Дружба – великая вещь. И толстый, одышливый Николай с огромным выпирающим над ремнем животом, охотно нарушил ради дежурной должностную инструкцию. Адрес высветился мгновенно, как, впрочем, и паспортные данные владельца: Крюков Андрей Валентинович, 1972 года рождения. Сиреневый бульвар.

ГЛАВА 10

Со всей возможной скоростью я полетела домой. Так, сначала попытаемся впихнуть в голову Темы очередную порцию немецких глаголов, потом сбегаем к девочке Насте и противной бабушке Элеоноре Михайловне, а затем можно будет поехать на Сиреневый бульвар и попытаться разведать, что к чему.

Тема встретил меня со вздохом и быстро заявил:

– Только пришел из школы и даже не поел!

– Сытое брюхо к ученью глухо, – парировала я и подтолкнула лентяя к письменному столу.

Запинаясь на каждом слове, Темка принялся озвучивать текст “Моя квартира”. Ничего, кроме скуки, на его лице не читалось. Наконец стрелки подобрались к двум часам.

– Все, – возвестил Тема, пытаясь захлопнуть книжку.

– Нет, – возразила я, – еще глаголы не повторили.

– Мама только за один час платит, – попытался воззвать к моей жадности мальчик. – А вы и так уже пять минут пересидели, пришли раньше!

– Ничего, котик, у меня бездна свободного времени!

– И что, – в ужасе поинтересовался Тема, – теперь совсем не уйдете?

Я постаралась удержаться от смеха и серьезно ответила:

– Если хочешь – могу даже остаться ночевать.

В Теминых глазах заплескалось такое отчаяние, что я решила сжалиться над нерадивым учеником:

– Впрочем, давай договоримся. Читаешь еще раз без ошибок текст, быстро отвечаешь глаголы – и запирай за мной дверь.

Темка с невероятным жаром и почти без ошибок принялся описывать комнату. Заработав очередные сто рублей, я заглянула домой и обнаружила Веру за столом. Она старательно рисовала пейзаж. Собачка спала в кресле, а кошка устроилась у меня на диване. Я машинально погладила ее по спинке и ощутила необычайную шелковистость ее шубки.

– Мр-мр-мр, – завела киска.

От нее веяло спокойствием и умиротворением.

Я почувствовала непреодолимое желание прилечь и закрыть глаза. Голова сама собой улеглась на подушку. До следующего урока еще два часа, отдохну чуть-чуть. Киска, ощутив, что я вытянулась на диване, вздохнула, перебралась ко мне на грудь, положила морду с длинными усами на плечо и громко-громко спросила:

– Вилка, ты заболела?

От неожиданности я села, кошка свалилась на пол и осталась лежать на ковре, не шевелясь. У дивана стояла Тамара.