Черт из табакерки

– Ну и что?

Вика горестно вздохнула:

– Ничего. Папа ответил: “Из-за глупых бабских стонов не собираюсь менять намеченные планы”. Лена с тех пор, стоило кому-нибудь заболеть, сразу охать принималась: “Ой, кабы не сбылось пророчество!”

Да, похоже, что особым умом экономка не отличается!

– Но ведь это же бред! – воскликнула я.

– Нет, – отрезала Вика, – нет! Вера умерла, папа тоже, следующая я. Не пойду в дом, и не проси!

Ее губы предательски задрожали, глаза наполнились слезами, и я поняла, что вот-вот начнется новый виток истерики.

– Хорошо, сейчас поедем ко мне, иди одевайся и прихвати зубную щетку с пижамой.

– Нет, – бормотала Вика, – нет, не войду и тебя не пущу, нет!

Я тяжело вздохнула:

– Будь по-твоему, куртку только надень. Девочка подскочила к вешалке, содрала с крючка оранжевую плащевку и сказала:

– Готово.

Мы начали выходить.

– А если вернется Антон? – опомнилась я. – Он же испугается, не обнаружив тебя дома. Вика грустно усмехнулась:

– Да он даже не поднимется в мою комнату.

Но я все же вернулась и написала записку. “Уважаемый Антон, Виктория поехала ночевать ко мне. Учительница немецкого языка Виола Тараканова”.

– Ты умеешь запирать дверь и включать сигнализацию в доме?

Девочка кивнула, подошла к небольшой коробочке и ойкнула.

– Смотри!

Из коридора, ведущего в кухню, тихо вышла собака Кася и глянула на нас грустными карими глазами.

– Ее нельзя здесь оставлять одну.

– Но Антон же вернется.

– Может и не приехать, вдруг он у Ксюши остался.

– Знаешь ее телефон?

Вика принялась набирать номер. Но у балерины дома работал автоответчик.

– Кася погибнет, – трагично заявила Вика, – без нее никуда не поеду. Знаешь, как она переживала, когда Верочка разбилась.

Я безнадежно глянула на собачищу. В конце концов, нашей квартире уже все равно: животным больше, животным меньше, принципиальной роли это уже не играет.

– Надевай на Касю поводок, и идите во двор. Вика вытащила дратхаара на улицу.

А вот Тамаре позвонить надо.

– Тамара, – сказала я, – слушай внимательно и сделай все, как велю. Дело в том, что сейчас привезу родную племянницу Веры…

Стоит ли говорить, что обратный путь занял много времени. Сначала мы почти бегом пронеслись сквозь лес. Ни одной души на дороге нам не встретилось, но присутствие огромной Каси успокаивало.

– Не бойся, – ободряла я Вику, чувствуя, как страх подбирается к горлу, – нас никто не тронет с такой собакой.

– Она страшно добрая, – шепнула девочка, судорожно сжимая мою руку. – Кусаться не умеет.

– На ней это не написано, – возразила я.

На шоссе шуршали шинами машины. Но никто не хотел брать женщину с девочкой и собакой, сильно смахивающей на теленка. Наконец притормозила “Газель”. На .этот раз пришлось отдать пятьсот рублей, но я, даже не задумываясь, раскрыла кошелек. Хорошо, хоть прихватила с собой крупную сумму, словно знала, что деньги понадобятся.

Дома, конечно, никто не спал. Петька, Митька и Кристя смотрели телевизор, Ленинид возился в ванной, раковина лежала в прихожей.

Вика и Кася замерли на пороге.

– Давайте, входите, – велела я, – мойте руки и лапы, будем чай пить.

Стол накрыли в большой комнате и кое-как устроились. Дети, сначала настороженно поглядывавшие на Вику, завели разговор о преимуществе “Денди” над “Сегой”.

– А лучше всего компьютер, – сказала Вика.

– У нас нет, – пояснил Петька.

– Дорогой очень, – добавил Митька.

– “Денди” тоже здорово, – откликнулась Кристя.

Вика слегка покраснела. Вообще, она держалась молодцом. Без всяких кривляний съела гречку с сосиской и запила не слишком дорогим “Майским чаем”. Дома-то они употребляют только “Липтон” из железных банок.

– Послушай, Вика, – сказала я, – теперь тебе предстоит одно испытание, очень серьезное, можно даже сказать, тяжелое.

Девочка непонимающе уставилась на меня.

– Сейчас увидишь умершего человека, то есть не умершего…

Я почувствовала, что совсем запуталась, взяла телефон и велела:

– Наташа, пусть идут.

Через пару минут раздались шаги.

– Знакомься, Вика, – пробормотала я. – Это моя лучшая подруга Тамара.

– Здравствуйте, – отчего-то шепотом произнесла девочка.

Томуся улыбнулась:

– Только не волнуйся, ладно…

В это мгновение в комнату вступила Вера.

– О, – воскликнула она, – а я тоже люблю сосиски, мне дадут?