Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Книга 2

Болельщики их команды начали скандировать:

– Четыре – один! Четыре – один! Четыре – один!

Официальный счет оставался по-прежнему один к одному, но на взгляд скандирующих он был теперь четыре к одному.

При их следующей атаке, когда нападающий императорской команды прорвался в голевую зону и бросил мяч, один из игроков команды Ричарда, высоко подпрыгнув, все-таки сумел зацепить мяч так, чтобы он отклонился в сторону и не достиг ворот. Когда прозвучал сигнал, счет оставался один к одному.

Реализовав другую манеру нападения, Ричард почти добрался до голевой зоны, когда его остановили. Его ноги оказались в крепком захвате. Падая на землю, Ричард швырнул мяч в сторону Джона-Камня. Тот подобрал его прежде, чем им завладела другая команда.

Джон-Камень достиг голевой зоны и бросил мяч. Ричард, лежа на земле, наблюдал, как мяч вошел в сетку, изменяя счет.

Джон-Камень, вне себя от радости, подпрыгивал как ребенок и махал высоко в воздухе обеими руками. Толпе это нравилось. Ричард не мог удержаться от улыбки, пока высвобождался из жестких объятий своего блокировщика; тот на прощание больно ударил его в спину, но Ричард не попался на крючок. Он знал, что лучше не позволять втягивать себя в драку, когда мяч не в игре.

Когда он догнал Джона-Камня и они вместе побежали назад, к стартовой зоне очередного раунда, Ричард похлопал своего ведомого по плечу.

– Ты все сделал отлично, Джон-Камень, – прокричал Ричард под одобрительные вопли зрителей.

– Я заработал нам славу!

Ричард не мог не рассмеяться.

– Славу, – согласился он, вновь хлопая Джона-Камня, на этот раз по спине. – И очко, которое было засчитано.

Пока они перестраивались и ожидали, когда судья вернет им мяч, все громко поздравляли сияющего Джона-Камня. Он взмахнул кулаком, вызывая могучий командный крик, а затем занял свое обычное место справа от Ричарда. Брюс занял место на левом крыле построения. Блокировщики организовали клин, утяжеленный спереди Джоном-Камнем. В этом раунде предполагалось оттягивать защитников на левую сторону, где оборона была наиболее слабой.

Едва они начали атаку, императорская команда направилась на левый фланг Ричарда, как он и хотел, но в последний момент противники сменили направление и врезались в центр, в самую тяжелую часть клина. Такая тактика не давала им возможности остановить Ричарда и не предоставляла возможности отобрать мяч. Они преследовали какую-то другую цель. Когда нападающие набросились на первых блокировщиков, Ричард понял, что должно произойти несчастье.

– Джон-Камень! – закричал Ричард. – Беги вправо!

Вместо этого Джон-Камень опустил ниже свое мощное плечо, врезаясь в центр их построения. Трое из них быстро поднырнули, четвертый обхватил согнутой рукой его шею, а пятый, бежавший на полной скорости, ударил его сбоку, прикладывая силу как к рычагу и поворачивая Джона-Камня, шея которого была зафиксирована.

Ричард ощущал происходящее словно во сне и никак не мог заставить ноги передвигаться достаточно быстро.

Когда он уже бежал, напрягаясь изо всех сил, он отчетливо расслышал треск кости.

Глава 33

Кэлен с тяжелым сердцем наблюдала, как Ричард опустился на колени рядом с лежащим на земле правым ведомым. Прозвучал горн. Игроки команды Джеганя торопливо покинули свою жертву, лежащую на боку, возвращаясь на свой конец поля, чтобы приготовиться к защите.

– Он умер? – спросила Джиллиан.

Кэлен обняла девушку за плечи, прижимая к левому боку.

– Боюсь, что да.

– Почему они преднамеренно делают вот такие вещи?

– Именно так Орден понимает Джа-Ла Д’Йин. Убийство – всего лишь средство достижения цели.

Кэлен могла видеть слезы в глазах Ричарда, когда его люди, подхватив на руки, оттащили его от тела. Если бы он не отошел вовремя с того места и не вернулся к игре, его могли лишить права играть за задержку. Помощники судьи поспешили убрать с поля безжизненное тело огромного человека.

Кэлен слышала, как неподалеку, всего в дюжине шагов от нее, коротко посмеивался Джегань.

Никки, стоявшая рядом с ним, бросила быстрый взгляд через плечо. Кэлен не знала, что именно означают слезы, проступающие в ее голубых глазах. Казалось, в них была и печаль по Ричарду, и сдерживаемая ярость, и почему-то предостережение, явно относившееся к самой Кэлен.

У нее не было возможности вновь поговорить с Никки после той первой ночи, когда та была так жестоко наказана. А Джегань с тех пор, как заключил пари с Каргом, был угрюм и раздражителен.