Скелет из пробирки

Я купила газету, спустилась в метро и принялась перелистывать страницы. Честно говоря, до сих пор я считала, что люди искусства просто не умеют себя вести. Ну звездит у них в голове, поэтому устраивают скандалы в ресторанах и гостиницах, без конца меняют партнеров и заводят в качестве домашних любимцев аллигаторов. Но сейчас мне в голову неожиданно закралась иная мысль: что, если у них есть такие Федоры, которые придумывают рекламные трюки? Может, на самом деле певцы, артисты и музыканты тихие люди, любящие по вечерам смотреть телик?

К Вике Виноградовой я хотела поехать утром, но, проснувшись, обнаружила, что таинственным образом, во сне, получила насморк и кашель. Термометр равнодушно показал 37,5. Представляете, как я обозлилась, сообразив, что теперь придется просидеть пару или тройку дней дома? Визит пришлось временно отложить и сидеть над кастрюлей с горячей картошкой, осторожно вдыхая пар.

К Вике я попала только через несколько дней.

Утром я, правда, попыталась посидеть за письменным столом и даже лихо написала еще одну фразу: «Кругом стояли лужи». Теперь текст выглядел так: «В тот вечер шел дождь. Кругом стояли лужи». Но на этом вдохновение исчерпалось. Я сломала от злости ручку «Бик» и отправилась на Реутовскую улицу. Скорей всего, Виктория на работе, но мне она не нужна, просто брошу письмо в ящик.

Подъезд оказался заперт, дверь щетинилась домофоном. Не успела я подумать, что делать, как щелкнул замок, наружу вышел парень, а я очутилась в темном, холодном подъезде.

Нужная квартира была расположена прямо тут, на первом этаже. Я хотела позвонить, но дверь распахнулась, и в проеме появилась женщина с большой сумкой.

– Вы Вика? – спросила я.

– Ее в больницу положили, – ответила тетка.

– Как? – удивилась я. – Когда?

– Сегодня ночью, вернее, утром, – пояснила незнакомка, пытаясь запереть замок. – Черт, он не поворачивается!

– Дайте попробую, у нас такой же, там надо ключ канавкой вверх засовывать.

Женщина протянула мне связку.

– Что случилось с Викой? – поинтересовалась я, гремя замком.

Тетка устало ответила:

– Отравилась, подробностей не знаю. Я санитаркой в токсикологии работаю. Виноградову привезли около трех утра. Ей к девяти полегче стало, она мне ключи дала и попросила из дома кой-чего привезти: ну, халат, тапки, дезодорант. А вы ей кем приходитесь?

Я хотела было сказать: «Подругой, вот, пожалуйста, передайте Вике письмо», но отчего-то осеклась и произнесла совсем другую фразу:

– Да никем, мы еле-еле знакомы. Работаем в одной конторе. Вика вчера по случайности ключи от сейфа уволокла, а сегодня на работу не явилась, вот хозяин меня и послал узнать, что к чему. Больница-то далеко?

– Рядом, две остановки на автобусе, близко совсем.

– Тогда пошли, помочь вам нести сумку?

– Да она легкая, – ответила тетка, – просто здоровая с виду. Неудобно у постороннего человека в вещах рыться, вот я и схватила торбу, которая в прихожей стояла. Как вас звать-то?

– Таня, – ляпнула я, – Таня Иванова.

И я снова удивилась про себя. Господи, да я становлюсь самой настоящей вруньей, ну отчего не назвала приветливой бабе свое настоящее имя?

– А я Анна Петровна, – улыбнулась санитарка, – всю жизнь по больницам полы мою. Собачья работа, скажу тебе, зарплата маленькая, вот и приходится крутиться, чтобы деньжонок нарыть. Кому судно подашь, кому палату лишний раз протрешь или вот за вещами сгоняешь, копеечка к копеечке, получается рублик.

Сказав последнюю фразу, Анна Петровна поставила сумку на асфальт и провела рукой по растрепавшимся волосам.

Мои глаза скользнули по ее тонким, бледным пальцам… Что-то показалось странным… Но тут, испуская удушливую вонь, подкатил автобус, и мы стали втискиваться в переполненное нутро. Анна Петровна не обманула. Путь действительно занял всего пять минут.

– Вот она, больничка, за супермаркетом, – сообщила санитарка, когда мы, слегка помятые, выбрались наружу, – тебе через главный вход идти, а мне с тылу, где сотрудники просачиваются. Ну, пока, может, еще встретимся.

Я потянула на себя тяжеленную дверь, оказалась в просторном холле и увидела небольшое окошечко с надписью «Справочная».

– Скажите, в какой палате лежит Виктория Виноградова? Бабка в белом халате, сидевшая по ту сторону стекла, нехотя отвлеклась от книжки. Она перевернула карманное издание переплетом вверх и шмякнула его около допотопного черного телефонного аппарата. Я невольно бросила взгляд на фамилию автора и испытала укол совсем не белой зависти. Смолякова! Ее читают везде.