Скелет из пробирки

Но если несчастные женщины ради того, чтобы влезать в брючки на размер меньше, готовы терпеть муки, то мужчинам абсолютно наплевать на внешний вид. Вернее, многие из представителей сильного пола не прочь иметь спортивную фигуру, но как только до них доходит, что им следует ограничить себя кое в какой еде… Вот тут, например, мой муж машет рукой и твердо заявляет, похлопывая себя по животу:

– И вовсе я не толстый, это не пузо, а комок нервов. Работа у меня неспокойная, вот и происходят изменения в весе.

Несколько раз мне удавалось посадить Олега на диету ровно на час. Плотно позавтракав манной кашей с вареньем, выпив пол-литровою чашку кофе с молоком и шестью кусками сахара, Куприн, вынимая сигареты, сообщал:

– Все, теперь сижу на диете.

И действительно, до обеда муж ничего не ел, только наливался сладким чаем. А в четырнадцать ноль-ноль он либо бежал в столовую, либо, что намного хуже, покупал на улице шаурму и съедал с наслаждением, без всяких угрызений совести исходящее жиром мясо, завернутое в лепешку.

Мне кажется, что мужчины в глубине души считают себя истинными красавцами, поэтому перед ними не стоит проблема веса, несчастные женщины же полны дурацких комплексов, отсюда и издевательство над собой.

Но несколько недель назад Олег пришел домой и с порога заявил:

– Ванька Реутов похудел на тридцать килограммов.

– Молодец, – отозвалась я, – наверное, жена заперла его в подвале, и волей-неволей пришлось Ваньке голодать.

– Нет, теперь есть новая диета, – пояснил Олег, – делаешь анализ крови на скрытую пищевую аллергию. И не ешь те продукты, которые твой организм не усваивает. Вот у Ваняши отняли помидоры, огурцы, баклажаны…

– А пиво? – удивилась я.

– Вот его-то как раз нужно пить, – ответил Олег, – я тоже пойду на такой анализ. Господи, как просто-то: запретят мне какую-нибудь капусту!

Я решила поддержать мужа в благом начинании и даже не расстроилась, когда узнала, что лабораторное исследование стоит чуть больше двухсот долларов. Ничего, сейчас отдадим большую сумму, зато потом сэкономим на лекарствах. Вот кто испытал ужасное разочарование, так это Олег, потому что ему, в отличие от везунчика Ваньки, у которого организм не принимал овощи, запретили: свинину, масло, сыр, молоко, яйца, сахар, колбасу, сосиски, обожаемое пиво… Легче сказать, что разрешили, собственно говоря, список оказался очень коротким: гречка, пресловутая капуста и зеленый горошек.

– И что? – злился Олег. – Мне теперь до конца жизни этим питаться? Ну уж нет! Плохой анализ какой-то.

Так эпопея и окончилась ничем. Правда, иногда Куприн самоотверженно заявляет:

– Ужинать не стану.

Но где-то около полуночи он крадется на кухню и начинает шарить в холодильнике. Дорога в ад, как известно, вымощена благими намерениями.

– Гляньте! – завопила Кристя, тыча пальцем в экран. – Ну до чего же эта тетка похожа на Вилку! Ой, сейчас умру, она штаны потеряла!

Я уставилась на экран. На одной из ступенек довольно длинной лестницы стояла бабенка самого безумного вида. Нет, все-таки нашим женщинам поголовно не хватает вкуса. Ну зачем мадемуазель, смахивающая на лыжную палку, нацепила на себя слишком широкий, балахонистый костюмчик? Слов нет, цвет приятный, нежно-розовый, но фасон! Кажется, что у этой дурочки совсем нет тела. И с волосами у нее беда: торчат, словно перья у курицы, попавшей под дождь. А обсуждать макияж даже не хочется: губы ярко-красные, щеки бордовые, брови черные, маленькие глазки окружены торчащими ресницами… Впрочем, личико несуразной дамочки показалось мне определенно знакомым. Не успела я сообразить, где встречалась с незнакомкой, как фигура на экране пошатнулась, замахала руками, сделала шаг… Домашние опять покатились со смеху.

– Где они таких идиоток находят, – вытирала слезы Томочка, – брюки потеряла! Ой, не могу, а кавалер их ей надеть пытается.

– С ума сойти, – покатывалась Кристя.

– Слушайте, – подскочил Олег, – это же Вилка! Вон над коленкой родимое пятно в виде бабочки.

Все замолчали, раскрыли рты и уткнулись в экран, а я тут же сообразила, отчего лицо худышки показалось знакомым – это моя собственная физиономия.

Через секунду Олег повернулся и сердито сказал:

– Ты говорила пару дней назад, что будешь на съемках, но почему не предупредила, в какой передаче! Отвратительно! И меня решительно бесит этот мерзкий парень!

– Федор – представитель издательства, – пискнула я.