Девять дней до весны

Носилки понесли к машине «скорой помощи», а к нему направился следователь. Подойдя, кивнул неприязненно:

— Здравствуйте, Илья Борисович. Пришлось вновь побеспокоить вас. Боюсь, придется вам проехать со мной.

— А что случилось?

— Убийство.

— И… кто это? — Илья, не отрываясь, смотрел, как носилки запихивали в машину.

— Вы были знакомы с Олегом Яновичем?

— Да. Был.

— Когда видели его в последний раз?

— Вчера. И в первый, и в последний.

— Зачем вы к нему ходили? — Илья почувствовал, что начинает замерзать. До настоящей весны еще далеко, морозец по утрам о-го-го! А он стоит в пальтишке кашемировом.

— Может, я в другом месте расскажу? Холодно.

— А куда вы так вырядились?

— Что значит, вырядился? Оделся, — пожал плечами Илья.

— Хорошо. Пройдемте в квартиру Яновича.

Следователь пропустил Илью вперед. Майор и знакомый парень в штатском тут же пристроились следом. Илья чувствовал себя неловко. Обращаются с ним, как с преступником, на глазах у людей, которые знают его с детства. Только что наручники не надели.

В квартире у Яны, в комнате, на ковре, Илья увидел мелом очерченный силуэт человека. Напрягся невольно.

— Неужели Олег? Его что, убили?

— А вы не знали? — усмехнулся следователь. — Присаживайтесь.

И уселся за стол, на котором стоял компьютер Олега. Илья все еще стоял посреди комнаты, качая головой:

— Как жаль! Такой хороший парень!

— Да бросьте! — высказался следователь. — И садитесь, наконец. Поговорим.

— По-вашему получается, что я его убил? — спросил Илья, присаживаясь в одном из кресел.

Илья вспомнил, как на лестничную клетку высыпала стайка мальчишек, и сказал:

— Я вышел от него без пяти два. Меня в этот момент видели.

— Это нам известно. Кто вас видел, когда и во сколько. Его убили около двух часов. Плюс — минус полчаса.

— Но почему в мою сторону всегда только минус?! Почему вы плюса поставить не хотите?!

— Вы с ним подрались? Так? — Тут только Илья заметил, что в комнате самый настоящий разгром. И кресло, в котором он сидит, стоит не на том месте, где обычно, и пепельница разбита, и на столе беспорядок. — Потом ударили первым, что подвернулось под руку.

Илья огляделся. А что, по мнению следователя, подвернулось ему под руку?

— Пресс-папье, — сказал следователь. — Бронзовое пресс-папье. Его отправили на экспертизу.

— Ах, да! Было такое уродство в доме! Бабушкино наследство, один из осколков кораблекрушения.

— Что-что?

— Яна так говорила, — пояснил он. — Но я Олега не убивал.

— Да что вы говорите! Вы открыли дверь своим ключом, вошли в квартиру и увидели Олега Яновича. Так?

— Ну и что? Почему мы должны были тут же подраться?

— Возможно, Янович обвинил вас в том, что вы убили его сестру.

— Благородная месть? Олег был не из тех, кто мог накинуться на человека, увидев его впервые в жизни. Мы разговаривали вполне мирно.

— О чем?

— О Яне. Олег рассказал, где она достала деньги, чтобы заплатить киллеру.

— Какому еще киллеру? — оторопел следователь.

— Который должен был убить Тамару.

— Значит, убить должны были вашу невесту?

— Именно. Так сказал Олег.

В течение получаса Илья пересказывал следователю то, что услышал от Олега Яновича. Стараясь не сбиваться и излагать все внятно и доходчиво. Майор, который присутствовал при беседе, только головой качал. Но перебить не решился. Когда Илья закончил рассказ, следователь сказал.

— Это все, конечно, интересно, Илья Борисович: компьютерные преступления, подчищенный баланс фирмы, и этот… Как там его? Винчестер? Извините, я не специалист. И у меня другая версия. Вы пришли за пистолетом, который оставили на балконе. Не знали, что Янович нашел его и позвонил в милицию. А когда узнали, набросились на него. Смертельный удар нанесли случайно, во время драки. Защищаясь.

— Если бы я дрался с Яновичем, — невольно усмехнулся Илья, — мне бы не потребовалось столько времени, чтобы вырубить его.

И выразительно кивнул на перевернутую мебель.

— Олег был тщедушен, хотя и высок. А у меня разряд по боксу. Я отключил бы его с одного удара. Это ежу понятно.

— По-вашему, я глупее ежа? — неприятно ощерился следователь.

— Вы не хотите замечать очевидного.

— А то, что у вас были ключи, разве не очевидно? Дверь-то убийца за собой запер! Наверное, не хотел, чтобы сразу обнаружили труп. Мать покойного вчера весь вечер сюда звонила. Но так и не смогла дозвониться. Если бы в телефонной трубке были короткие гудки, это бы ее не удивило. Янович целыми днями сидел в Интернете. Но гудки были длинными, никто из приятелей Олега не видел, и она забеспокоилась. Дверь пришлось взломать, потому что ключей от этой квартиры у нее не было. А у вас, как ни странно, были.