Misterium Tremendum. Тайна, приводящая в трепет

– Эй, вы серьезно? Вы разве не понимаете, что отсюда сбежать нельзя? – Она вдруг выскользнула и закрыла дверь.

Сквозь щель под дверью просочилась полоска света, и я услышал скрипучий женский голос:

– Мисс Денни, что вы тут делаете в темноте?

– Любуюсь салютом, дорогая Гертруда.

– Правда? Но из окон второго этажа, особенно из вашей спальни, видно значительно лучше.

– Дело в том, что в спальне есть большой соблазн прилечь. Я прилягу, сразу усну и пропущу самое интересное. Я так люблю фейерверки. Да погасите вы свет, смотрите, сейчас будут синенькие и зелененькие.

Свет погас, после нескольких залпов скрипучий голос произнес:

– Мисс Денни, вы взяли с собой чай. Вы его уже выпили? Позвольте, я заберу чашку. Где она?

– Гертруда, смотрите, огоньки розовые и лиловые, ах, какая прелесть! Да здравствует Великий Магистр!

– Да здравствует Великий Магистр! – трижды повторил скрипучий голос.

В этот момент дверь приоткрылась, протянулась рука, я успел сунуть в нее чашку, дверь тут же закрылась.

– Возьмите, Гертруда. Я уже выпила.

– Мисс Денни, я рада, что у вас сегодня веселое настроение и хороший аппетит.

– Еще бы, такой праздник. А скажите, завтра будет небесный бал?

– Разумеется, как только рассветет. Хотите полюбоваться?

– Очень хочу. Это, должно быть, изумительное зрелище.

– Странно, мисс Денни. Прежде вы отказывались смотреть. Когда был фейерверк, вы задергивали шторы, затыкали уши. Во время небесного бала не выходили из лаборатории.

– Гертруда, я была не права. Я просто переживала за своих животных, но теперь, я знаю, они привыкли, и могу радоваться празднику вместе с вами, от всей души. Да здравствует Великий Магистр!

Несколько залпов заглушили конец разговора. Дверь приоткрылась.

– Ушла, чертова кукла. Но в любой момент может вернуться, либо она, либо ее муженек.

– Что такое небесный бал? – спросил я.

– Утром услышите. Стадо самолетов взлетает, кувыркается в воздухе, выстраивает разные фигуры, буквы, цифры. Как правило, это семерка, «ВМ», то бишь Великий Магистр.

– Где аэродром?

– Тут, совсем близко, за лесом.

– Что за самолеты? Какая там охрана?

– Самолеты маленькие, разноцветные. Специальной охраны, кажется, нет. Тут вся территория охраняется. Стена проходит как раз за аэродромом. Через каждые пятьдесят метров вышка, прожектор, двое часовых. Они никогда не спят и вооружены до зубов. Джозеф, вы хотите сказать, что умеете управлять самолетом?

– Соня, я хочу сказать, что нам понадобится теплая одежда, запас пресной воды, еды из расчета на сутки. Но, впрочем, можно обойтись и без этого. Главное, не терять времени.

Я боялся, что она воскликнет: вы сошли с ума, это невозможно, они нас убьют. Я готов был уйти один, однако мне очень не хотелось ее тут оставлять.

– Учтите, я плохо бегаю, не умею плавать и не могу ударить человека, – сказала она. – И еще, я панически боюсь летать на самолетах.

– Я тоже не умею плавать. Но когда я удирал от них и вместе с машиной сорвался в озеро, я об этом не подумал, и видите – не утонул.

Она отвела меня в теплицу. Там удобно было спрятаться, и вряд ли кто-нибудь вроде Гертруды решил бы сейчас туда заглянуть. Фейерверки следовали один за другим, а ими полагалось любоваться и после каждого залпа громко славить Великого Магистра.

Ждать мне пришлось довольно долго. Я не надеялся, что нам удастся перелететь океан и приземлиться на одном из комфортабельных европейских аэродромов. Я рассчитывал долететь до нейтральных вод, дождаться на бреющем полете появления какого-нибудь судна, прыгнуть в воду и продержаться, пока не подберут. Пусть мы оба не умеем плавать, но в самолете обязательно найдется пара спасательных жилетов.

Я сидел в густых ароматных кустах. Каждые пять минут громыхали залпы, и стеклянная теплица озарялась, пронизывалась насквозь то алым, то синим огнем. За вспышками следовал отдаленный рык, множество голосов славили Великого Магистра.

И вдруг в теплице вспыхнул свет. Я перестал дышать.

– Вот эти астры я посадила специально к празднику, – услышал я голос Сони. – У меня была мечта отправить букет супруге его высокопревосходительства.

– Как трогательно, мисс Денни. Позвольте ножницы, я сама нарежу.