Место под солнцем

– Сейчас посмотрю, – растерянно произнесла мама, – а ты… – Мамуль, потом, все потом, – перебила Катя, – это очень срочно.

– Ладно-ладно, Катенька. Ты только не нервничай. Если бы я помнила фамилию этой Эллы… Какая-то совсем простая фамилия. Сидорова?

– Петрова! – вспомнила Катя. – Посмотри в старой книжке на "П".

– Надо же, нашла! – радостно сообщила мама. – Петрова Элла. Тебе домашний?

– Все, какие там есть.

– Я не думаю, что она все еще работает в «Чародейке». И переехать могла, и телефон мог поменяться.

– Неважно. Диктуй.

– Записываешь? – Мама продиктовала два номера, рабочий и домашний.

Катя повторяла цифры вслух, Павел, прислонив блокнот к стеклу таксофона, писал фломастером.

– Все, мамуль, спасибо. Целую. Паша протянул ей еще один жетон.

– Учти, это последний.

Катя набрала домашний номер парикмахерши Эллы. Было занято. Конечно, мама права. Столько лет прошло. А в «Чародейку» вообще нет смысла звонить… Но можно подъехать. Там кто-то должен помнить Эллу Петрову.

Катя нажала рычаг отбоя, и хитрый автомат сожрал последний жетон.

– Может, ты от меня позвонишь? – предложил Паша. – До моего дома два шага.

– Хорошо, – секунду подумав, кивнула Катя. – Ты на машине?

– Пешком. Когда твоя Жанночка позвонила, я решил, что пешком будет быстрее. И оказался здесь минут на двадцать раньше тебя. Она волновалась и так тараторила, что я ничего не сумел понять. Тебя что, правда шантажируют?

– Да, похоже на то.

– Это имеет отношение к убийству твоего мужа?

– Пока не знаю.

Они сели в Катину машину и через пять минут оказались у старого дома на Бронной. Катя первым делом кинулась к телефону. На этот раз были длинные, редкие гудки. Но трубку все-таки взяли. Очень низкий, сиплый женский голос произнес:

– Слушаю.

– Здравствуйте, можно попросить Эллу Петрову.

– Я у телефона.

– Элла, еще раз здравствуйте. Меня зовут Катя Орлова. Вы, возможно, меня помните.

– Помню, – ответила женщина без всяких эмоций.

– Скажите, пожалуйста, как мне найти Свету?

– Откуда я знаю? – сердито буркнула Элла.

– Но она живет с вами? Или у нее другой телефон?

– А где ж ей еще, поганке, жить? Шляется ночами, передо мной не отчитывается.

– То есть она не ночевала дома? – уточнила Катя. – А когда вы ее видели последний раз?

– Век бы ее не видать, мерзавку такую, – последовала матерная брань.

Катя вдруг поняла, что ее собеседница пьяна и толку не добьешься. Однако не сдавалась. Дослушав тираду до конца, она спросила:

– Скажите, а как вообще у нее дела? Чем она занимается?

– На «Динамо» торгует. Слушай, а тебе зачем моя Светка? – Голос собеседницы зазвучал подозрительно и враждебно.

– Она просила помочь ей заработать, – стала сочинять на ходу Катя, – я договорилась в театре, в костюмерной мастерской. У нас сейчас хорошо платят. Мы условились встретиться сегодня, но она не пришла. Мне надо обязательно ее разыскать, очень срочно. В мастерской держат для нее место, а желающих много.

– Хорошо платят, говоришь? А что за работа? – деловито поинтересовалась Элла.

– Работа совсем несложная. Полтора миллиона в месяц. Плюс почасовая оплата за сверхурочные.

– Слушай, а меня нельзя туда к вам пристроить?

– Мы потом это обсудим. Скажите, может, вы знаете телефоны кого-то из ее друзей? У кого она могла остаться ночевать?

– Ничего я не знаю. Живет здесь как в гостинице. Приходит и уходит когда вздумается, мне не докладывает.

– Ну хорошо, – вздохнула Катя, – а на рынке она сегодня должна торговать?

– Вроде да. Сегодня выходной, там самое горячее Время.

– Чем она торгует, не знаете?

– Обувью.

– Спасибо вам большое. Если вдруг Света появится, передайте ей, пожалуйста, что звонила Катя Орлова. Мой телефон она знает.

Положив трубку, Катя несколько секунд молчала, уставившись в стену. Павел подошел, присел перед ней на корточки, взял ее руки в ладони. Руки были совсем ледяные. Он прижал их к своим щекам и тихо спросил:

– Тебе холодно?

– Нет, – Катя покачала головой, – мне не холодно. Просто, когда я нервничаю, меня всегда знобит.

– Я сварю кофе, как ты любишь, с гвоздикой. И мы спокойно все обсудим. Хорошо?

– Хорошо… Надо Жанночке позвонить.

– Обязательно. Она очень за тебя переживает. Да, она просила, чтобы я тебе ничего не говорил о ее звонке. Сказала, мол, вы просто понаблюдайте со стороны, на всякий случай. Мало ли что? Все-таки шантаж, и баба такая злобная. Страшно, если ты с ней останешься наедине, даже на улице.