Канцлер империи

Так вот, деньги как раз и нужны были на собес — раз, и на создание более приличных перспектив роста для первых двух групп — два. Ну, а если их будет совсем много, то в список можно будет включить и создание инфраструктуры для первых шагов по освоению казахской целины.

Это был наш совместный со Столыпиным проект, и начинаться он должен был с пенсионного обеспечения крестьян. Кстати, в первоначальном варианте было такое, что я даже собирался приказать начать расследование, но потом, прикинув текущий объем работ своих служб, плюнул — на все рук не хватит. Суть же была в том, что пенсия предполагалась не такой уж и маленькой, но ее получение задумывалось непростым делом. Мне сразу вспомнилась ситуация с этим в покинутом мной мире…

До пенсии я там не дожил, но мне уже приходили бумаги, что надо куда-то явиться за какой-то собесовской карточкой. Первую я проигнорировал, но когда в почтовом ящике образовалась вторая, не поленился написать ответ. Мол, с меня всю жизнь удерживали деньги на ваше безбедное существование! И я еще должен куда-то идти, потом несколько дней маяться в очередях, и все для того, чтобы написать какому-то чиновному рылу бумагу, начинающуюся словами: я, такой-то, прошу… Облезете, просить еще у вас. Если принесете эту карточку на дом — приму, а так идите нафиг.

Вообще-то я не разделяю почти всеобщего мнения, что большую часть всяких вредных для народа нововведений власть делает из-за некомпетентности, по ошибке. Ошибка — это действие, в результате которого в кармане его совершившего прибавилось пустоты! А если наоборот, то это так и было задумано, без всяких ошибок. И власть в том мире наверняка вполне сознательно устроила волокиту с пенсиями, несмотря на уже имеющееся решение — я помню, как это же самое выглядело в Кесовой Горе в начале шестидесятых, когда на эту пенсию выходил мой дед. Все ему принесли, поздравили, и потом он еще ругался с собесом — мол, не такой уж я старый, могу и сам зайти, чего же это от вас мне девочки-почтальонши деньги-то носят…

Так что ситуация, когда за пенсией еще надо побегать, говорит о том, что власти это зачем-то нужно. Ну, типа, шибко гордый вроде меня и вовсе не пойдет. Потом, глядишь, в духоте очередей и помрет от инфаркта старичок-другой, тоже экономия. А из оставшихся вовремя ее получат далеко не все… Мелочь, конечно, но копейка — она рубль бережет, так что вполне может и получиться пересесть с «Мерса» на «Майбах» на недельку раньше.

Поэтому я сразу предложил свой проект, где получение пенсии, хоть и несколько меньшей по размеру, должно было происходить полностью по инициативе государства и его усилиями.

А с первым проектом… Правильно, что я не начал копать, кто это там у Столыпина такой умный — проблему пора решать в целом. Точнее, юридически закрепить уже более или менее сложившуюся в подконтрольных мне областях практику. Суть ее была в том, что рассмотрение любой ошибки любого чиновника всегда начиналось с внимательнейшего изучения динамики благосостояния его и его родственников. Если после ошибки роста благосостояния не было — работает презумпция невиновности. То есть хочешь посадить — изволь сначала доказать преднамеренность данного действия. Но если после — не вследствие, а всего лишь ПОСЛЕ — «ошибки» благосостояние изучаемых лиц росло, то презумпция выворачивалась наизнанку. Теперь чиновник по умолчанию считался виновным в корыстном злоупотреблении властью, и, если он не хотел садиться глубоко и надолго, должен был как-то доказывать свою невиновность. Кстати, в мире не без чудес, и к настоящему моменту было зафиксировано целых два таких случая.

Глава 28

Военные действия в Манчжурии, кроме всего прочего, позволяли в реальных условиях испытывать новую технику — правда, только ту, которую не жалко показать противнику или которая в силу своей специфики может работать, не будучи показанной. К последней разновидности относились и автоматы — то есть настоящие автоматы, а не именуемые так пистолеты-пулеметы, давно стоящие у нас на вооружение. Так что опытные партии мосинского и федоровского изделий поступили на вооружение двух взводов Особой стрелковой роты. Кроме автоматчиков, она имела еще два взвода снайперов, а командовал ей попаданец из того мира Василий Волков. За два года работы в Вольфшанце он доказал свою лояльность, а когда в прошлом году сюда была перемещена и его мать, беспокоиться стало не о чем, и я, своей властью присвоив ему чин штабс-капитана и снабдив грозной бумагой о том, что выполняет мое особое поручение и поэтому ему лучше не мешать, отправил в Манчжурию. И теперь, провоевав там почти год и лишившись приставки «штабс», он вернулся в Гатчину и сейчас пил грузинский чай в моем кабинете.