Легкие шаги безумия

– Сколько там наших ребят на шоссе положили? – тревожно спросил Кудряш, узнав о стрельбе уже не по связи, а от одного из своих людей, бывшего майора-десантника, который исполнял при нем функции то ли личного секретаря, то ли серого кардинала.

– Никого не положили, – весело ответил ему бывший майор. – Там в «жигуленке» хороший мотор. Ребята на просеку свернули и растворились в тайге. Менты побоялись к тачке близко подойти, посветили, увидели, что пустая, и укатили.

– А раненый?

– Все нормально, Хоттабыч уже пульку выковыривает.

– Ну и славно, – кивнул Кудряш. – А что в Москве?

– Завтра утром будет кассета.

Глава 35

Ему снились яркие, цветные сны и не хотелось просыпаться. Раньше сны бывали только черно-белыми, мрачными, тяжелыми. Наверное, поэтому он всегда так мало спал. А сейчас он проживал заново всю свою сорокалетнюю жизнь – но совсем иначе.

Он видел себя во сне маленьким мальчиком, которого нежно и преданно любили родители. У мамы были прохладные, легкие руки, она гладила его по волосам, целовала на ночь, читала сказки. Отец был сильным, веселым, он учил его ходить по тайге, угадывать твердые надежные кочки в болотной хляби, скручивать котелки из пахучей весенней бересты и кипятить в них воду на костре.

Во сне было много тепла и света. Алая таежная клюква светилась на солнце и совсем не напоминала капли крови. Маленькая черноволосая соседка Ларочка сбегала по скрипучей лестнице, празднично улыбаясь и постукивая каблучками. Ее никто никогда не насиловал в весеннем пустом парке. Она не знала, как это больно и страшно, и поэтому ей предстояло прожить совсем другую жизнь.

Шестнадцатилетняя Таня Костылева выходила на берег из спокойной ночной реки, встряхивала длинными мокрыми волосами и, поеживаясь от предрассветного холода, натягивала на влажное тело свое выпускное платье.

– Веня, как же я замерзла! Зачем ты уговорил меня купаться? – шептала она, прижимаясь теплым лбом к его груди.

Таня Костылева была жива, сейчас ей тоже сорок. Были живы и другие шесть девочек. Он никого не выслеживал, не набрасывался бешеным зверем, не душил, не убивал. Они все были живы, и каждая проходила положенный ей путь, проживала свою жизнь, счастливую, несчастную, беспутную или праведную, но свою, единственную и неповторимую, Богом данную жизнь. Четверо из шестерых имели детей, мальчиков, девочек. Дети вырастали, у них тоже рождались дети, внуки тех девочек, которых Веня Волков никогда не насиловал и не убивал…

Где-то далеко, в другом измерении, на другой планете, существовал огромный концерн «Вениамин», железная непобедимая машина шоу-бизнеса, вскормленная головоломными интригами, жестокостью и кровью. Но он, Веня Волков, не имел к этому никакого отношения. Он жил спокойно и счастливо. Лена Полянская смотрела на него своими ясными серыми глазами, ему хотелось прикоснуться рукой к ее лицу, почувствовать, как щекотно подрагивают под ладонью длинные черные ресницы, он протягивал руку, но вокруг была пустота, холодный мертвый воздух. Этим воздухом нельзя было дышать. Он сжигал горло и раздирал легкие. Надо было проснуться, но так не хотелось.

– Вениамин Борисович, проснитесь, пожалуйста, – услышал он издалека чей-то голос.

– Венечка, к тебе пришел врач, он должен тебя посмотреть. Он приоткрыл глаза и увидел над собой два лица – кукольное, тонко подкрашенное лицо Регины и круглое, мягкое, в очках, лицо незнакомого пожилого мужчины.

Ему было больно выдергивать самого себя из сна, он сразу попадал из теплого цветного мира в тусклый, ледяной, черно-белый кошмар. У круглолицего профессора-отоларинголога были сухие шершавые руки. Он щупал шейные железы, заглядывал в горло.

– Заглоточного абсцесса я не вижу. Горло воспаленное, но не сильно.

– То есть ангину вы исключаете? – уточнила Регина.

– Ну какая ангина? Грипп, самый обыкновенный, со всеми истекающими опасностями. Будем надеяться, до осложнений у нас не дойдет. Но я бы не отказывался от антибиотиков. В любом случае требуется всестороннее обследование. Обязательно пригласите кардиолога.

– Да, – кивнула Регина, – я думаю, вы правы. Спасибо, доктор. Мой шофер отвезет вас куда прикажете.

Она протянула ему сто долларов.

Услышав звук мотора отъезжающей машины, она вернулась в спальню, достала из тумбочки упаковку с одноразовым шприцем и картонную коробку с большими ампулами, наполненными прозрачной бесцветной жидкостью. Подпилив алмазной пилкой горлышко ампулы и надломив тонкое стекло, она порезала палец. Порез был неглубоким, но сильно кровоточил. Пришлось аккуратно поставить открытую ампулу на тумбочку и выйти в ванную. Там, в шкафчике, была перекись водорода и йод.