Коготь динозавра

— Да, мужественный парень, — сказал Василий Григорьевич. — Необыкновенный!

Церендорж пожал плечами:

— Почему необыкновенный? И я такой был. Овцы пас, кони пас, песни пел. — И он затянул протяжную монгольскую песню.

А Вика окинула взглядом его круглое добродушное лицо и невольно посмотрела в оконце вслед маленькому пастушку, словно готовилась нарисовать и эту дорогу, и твёрдые маленькие скулки, и сведённые, как у Баты, брови. Мальчик скорее походил на Бату.

Церендорж сказал:

— И Бата таким был! Все в Монголии раньше были. Каждый монгол был! Маленькие девочки зимой в пургу спасали ягнят, на руках несли. Ветер кругом гудит, — он нагнулся, будто пробивался сквозь пургу, наперекор снегам, — а девочки идут! Идут!

Тут Бата, выглянув в окно, повёл машину влево, прямо по мягкому холму, на который показал Пасынджав, и все откинулись назад. А когда въехали наверх, впереди, на зеленом возвышении, увидели чистенькую юрту, похожую на белую тюбетейку, возле которой поднимался к синему небу лёгкий дымок.

ЕЩЕ ОДНА ТАЙНА

У юрты горел костерок, над которым висел котёл, издававший густой молочный запах. За юртой на привязи ходил стреноженный конь. А у входа в юрту стояла сухонькая старушка. Всё на ней блестело. Блестел голубой халат — кэле, блестели тоненькие косички от серебряной седины. И глаза мягко лучились морщинками, как два тихих добрых солнышка.

Было так хорошо, что казалось, будто всё это возникло из какой-нибудь монгольской сказки, чтобы приютить усталых путников.

Старушка и в самом деле открыла дверь, приглашая гостей.

В мягкой войлочной юрте было прохладно.

Правда, ничего сказочного в ней не было. У одной стенки темнел комод, у другой — деревянная кровать, а на полу лежала кошма с возвышением, посреди которой стояли чашки. А чуть подальше у комода — рядом с патефоном — поблёскивал новенький приёмник.

— Батарейный! — сказал Генка.

Старушка усадила гостей и принесла поднос, на котором дымились пиалушки с напитком.

— Вкусный сутэ-цай! — похвалил Церендорж, прихлёбывая чай с овечьим молоком и солью.

А хозяйка подошла к патефону:

— Завести?

Но Генка спросил:

— А приёмник можно?

Старушка огорчённо развела руками и стала что-то говорить, вертя на указательном пальце серебряное колечко. Казалось, поверни его, произнеси волшебное слово — и получится всё, что захочешь. Но старушка говорила, говорила, а колечко не слушалось её. И Церендорж перевёл:

— Приёмник нельзя. На старом стойбище говорил, а здесь молчит.

— Так надо проверить! — предложил Генка.

Старушка, наклонив голову вбок, посмотрела на него с изумлением. Вика бросила укоризненный взгляд: «И чего попусту хвастать?» Но Церендорж рассудительно кивнул: «А что? Пусть попробует».

Генка быстро пристроился с приёмником у входа в юрту, открыл заднюю стенку и, согнувшись, сунул голову в ящик, а старушка, привстав на цыпочки, смотрела из-за спины, как он, пыхтя, шарит в глубине руками, и вертела на пальце серебряное колечко.

Вокруг собралась вся экспедиция. На вершине холма закурились из пиалушек несколько дымков. И только Вика, скрестив руки, наблюдала за Генкой исподлобья. Будущий астрофизик докладывал будто из космоса:

— Так. Питание в порядке. Батареи целы. Динамик в норме.

И вдруг, встряхнув корпус, он хмыкнул и сообщил:

— Всё! Контактики! Во время переезда лошадка споткнулась. — И, вытирая лоб, сказал: — Паять надо!

Старушка перестала вертеть колечко и повернула к нему сухонькое личико:

— Что?

— Олово надо, — деловито объявил Генка. — И паяльник!

Вика усмехнулась. Старушка замигала, прикидывая, что это он сказал. А Бата молча подошёл к машине и через минуту, погромыхав перед Генкиным ухом, протянул ему жестяную банку из-под зубного порошка, а в костёр пристроил маленький медный паяльник.

— Вот это дело! — обрадовался Генка и, открыв банку, передал её Вике, потому что у неё у одной руки были свободны. — Придерживай!

Выхватив паяльник из огня, он окунул его в банку, и старушка снова привстала на цыпочки и, волнуясь, завертела колечко.

Сначала из банки потянулся смоляной дымок канифоли. Потом под паяльником на месте серого комочка вдруг ожила и задрожала серебристая капля металла. Генка подхватил её уголком паяльника, быстро соединил два зачищенных проводка и посадил каплю на них. Потом он ещё раз прошёл по ним паяльником, вставил аппаратуру на место и вздохнул: