Одинокий дракон

— До самого побережья. Только в Литмунде сильней всего.

Землетрясение — здесь… Почему бы и нет. Горы — есть. Старые, но ведь горы.

— Нет, Томас Капризный ни в чём не виноват.

— Хорошо. Я боялась, что беду на людей накликаю.

Снеговика я лепил в той долинке. Меньше трёх миль от Замка. А Тит Болтун меня увидел. Услышал, что в Замке завёлся дракон и пошёл проверять. Зимой. В самый центр запретной зоны. Ай да Тит!

— Кое-кто заходил в долину этой зимой посмотреть на меня.

Встревожилась, задумалась. Правильно. Я бы тоже задумался.

— Дракоша, мне надо в деревню сходить за вещами. А вечером ты мне свой план расскажешь.

Только этого не хватало. Сейчас она пойдёт в деревню, там ей устроят торжественную встречу. А через три дня все собаки на сто миль вокруг будут знать, что леди Тэрибл жива и здорова. Не-ет, пора принимать меры.

— Ты знаешь, что такое конспирация?

— Знаю. Это значит, никто не должен меня видеть. Правильно?

— Правильно…

— Кроме двух-трёх самых надёжных друзей!

Ведь на самом деле знает… Всё знает! Откуда? Тайна… Слово дала. Читает перед сном Большую Британскую Энциклопедию и всё знает. А библиотекарю поклялась никому не говорить. Тсс…

— Кроме одного-двух.

— Согласна! Ты меня подвезёшь?

Начинается…

Жду в условленном месте. Появляется с двумя огромными узлами. Хмурая, заплаканная. На меня пытается не смотреть. Молча забирается, устраивает свои узлы. Взлетаем.

— Что случилось? Церкачи погром устроили? Убили кого?

— Нет. Всё хорошо.

Молчим всю дорогу. Странно это. Так же молча разгружаемся. Явно между нами пробежала какая-то кошка.

— Постой. Сядь и посмотри мне в глаза. Что случилось?

Села верхом на стул, смотрит в пол.

— Не заставляй меня смотреть тебе в глаза. Я не хочу, чтоб ты знал, что я думаю.

— Повтори ещё раз, только помедленней.

— Я не хочу, чтоб ты знал, что я думаю. У меня могут быть свои тайны.

— Ты думаешь, что если я посмотрю тебе в глаза, то прочитаю твои мысли?

— Да.

Вот почему Тит Болтун тогда раскололся. А у Лиры новые тайны завелись. Конфиденциальные. Сказать правду или нет? Друзьям положено говорить. Да ведь, всё равно узнает.

— Слушай внимательно. Я читать мысли не умею. Может, другие драконы умеют, а я — нет. Слово дракона. А теперь говори, что случилось.

— Ты сам знаешь. Ты Лючию убил. Не отпирайся, я видела, вся шкура твоими когтями изодрана.

Мда… Убил, чего отпираться. Только шкура была целой.

— Ту, которая лошадь, или ту, которая из кухни не вылазит?

— Сам знаешь, что лошадь! — слёзы в два ручья.

Ах, чёрт! У них ведь кожа, это у меня шкура. И у Лючии. Тит шкуру аккуратно снял. При мне снимал. Значит, потом, для убедительности, порезал. Правильно вообще-то. Я об этом не подумал. Что же он Лире наговорил? Ясно, что. Мою легенду. Как договаривались.

— В следующий раз пойдёшь в деревню, скажешь Титу Болтуну, чтоб рассказал тебе правду. Скажешь, я разрешил. Но только тебе. А сейчас забудь о Лючии, у нас есть другие дела.

— Так это не ты убил Лючию?

Сколько надежды в голосе. Массаракш. Что стоит сказать: «Да, не я». Потом слетать в деревню и проинструктировать Тита Болтуна насчёт новой легенды. Делов-то на полчаса. Встаю и медленно иду в чулан. В любимый угол.

— Лючию убил я. Сначала сломал ей спину, потом придушил, чтоб не мучилась.

— Зачем?!!

— Не люблю оправдываться. Тит расскажет.

Слушаю, как постепенно затихают всхлипывания.

— Мастер Дракон, мне надо в деревню.

Оказывается, я задремал. На Лире кожаная куртка, штаны, сапоги. Всё на несколько размеров больше.

— Скоро стемнеет, завтра полетим.

— Мне надо сегодня. Спусти меня вниз, я сама дойду.

— Двадцать миль ночью по лесу и болоту — это будет уже завтра.

— Неважно. Я хочу знать правду.

— Тогда знай, что Лючия твоя была трусиха. Из-за этого и погибла.

— Неправда!

— Испугалась молнии и залезла в болото. Я ей сломал спину, когда вытаскивал. Слишком крепко трясина держала.

Лира открыла рот, закрыла, поникла, опустилась рядом со мной, прижалась к моему боку.

— Она больше ничего не боялась. Только грозы. Я её жеребёнком помню. Потом она выросла и на землю ложилась, чтобы я могла на неё сесть. Таких умных лошадей ни у кого больше не было. Расскажи, как всё было.

— Подожди, ты же… она… Ты кем Титу приходишься?