Одинокий дракон

— Вертолёт, ветряки… Анна, ты остаёшься с нами? Не уходишь?

— Нельзя мне уходить, Мастер, упустила момент. Сейчас я слишком много знаю. — Анна разворачивает кресло ко мне, достаёт из кармана два железных шарика и начинает вращать их на ладони. Пальцы слушаются плохо, шарики то и дело падают на колени. Слишком рано она лишилась кисти руки, соответствующие отделы мозга остались неразвитыми.

— Никто тебе не сделает ничего плохого. Слово Дракона.

— Я не о вас, Мастер, я о своих. Я знаю, например, как уничтожить базу несколькими словами. А у нас есть специалисты, которые из меня эти знания извлекут. Как из книги. Один из таких сейчас в монастыре. Он мне только в глаза посмотрит, и я всё расскажу. Даже то, что давным-давно забыла, вспомню.

— Так ты с нами?

— Я не с вами. Я сама по себе. Болтаюсь как дерьмо в проруби. Делаю то, что не может повредить ни вам, ни им. И чувствую, что тону как в трясине. Если найдёшь меня на днях со шнурком на шее, подвешенную к потолку, не думай обо мне плохо.

— Хорошо… Фу-ты! Но почему?

— Потому что доброта и доверие в нашем мире — товар редкий, и поэтому очень ценится. Потому что там, в монастыре, я впервые почувствовала себя свободным человеком, вышедшим из тюрьмы. А здесь встретила доброту и доверие, граничащее с идиотизмом. Потому что я не знаю, как поделить между вами Земной шар. А иначе — война. Дальше продолжать?

— Не надо. Воюешь сама с собой.

— Да, Мастер. Добавь к этому, что я не привыкла ни предавать, ни отступать. Бог миловал.

— Анна, ты тот человек, который видит ситуацию с двух сторон. Я знаю, чего хочу. Но очень мало знаю о церкви. О её программе, целях, методах. Расскажи то, что считаешь возможным. Может, найдём компромисс.

— Вопрос, однако. Даже не знаю, с чего начать. Есть глобальная цель — управление развитием цивилизации. Это по вашей терминологии. У нас название другое, но суть та же. Есть цель текущего момента развития — установление мирового господства. Она почти достигнута. Есть некоторые сложности в Южной Америке, но основные трудности преодолены. Поднебесная Империя и Острова Восходящего Солнца полностью под нашим влиянием. Триста лет цеплялись за свои иероглифы, но теперь пишут на Едином алфавите. Ещё лет через триста полностью перейдут на Единый язык. Сейчас там двуязычие. Но я отвлеклась. Методы. Основных два: для развитых стран и для территорий с отсутствующей централизованной властью. В развитых странах церковь берёт под контроль государственные структуры, сливается с ними и ограничивает то, что вы называете техническим прогрессом, стандартным уровнем. В районах с децентрализованной структурой власти церковь способствует объединению и становлению государственности. Разумеется, под своим полным контролем.

— Церковь искусственно тормозит научный и технический прогресс. Какими методами? Кострами? Выкалывая глаза грамотным?

— Нет, Мастер, это лицедейство для устрашения простонародья. Костры и прочее — это, главным образом, сведение счётов и борьба за власть гражданских структур. Церковь держит процесс под контролем, безусловно, что-то от этого имеет, но, скорее, чтоб не было попыток создания альтернативных структур. Что касается умных людей, то церковь делает всё возможное для вовлечения их в свою структуру. Пример перед тобой. Предыдущий магистр вытащил меня из публичного дома.

— Есть другой пример. Я вытащил Лиру из костра.

— Это лишь подтверждает мои слова. Двое из трёх участников — гражданские лица. Что касается нынешнего магистра, то ему позарез нужен был замок Тэриблов для создания второго монастыря. Это всё игры у власти. Магистр действовал на свой страх и риск. Сейчас он или победит, или сойдёт со сцены и кончит жизнь где-нибудь в джунглях Амазонки.

— Джунгли ему не грозят. Лира поклялась его убить.

— Не буду мешать. Редкостная сволочь. Но я отвлеклась. Взять хотя бы Лирину паровую машину. Господи, да их каждый год где-нибудь изобретают. Ну и что? По дорогам по-прежнему бегают лошади.

— А с изобретателем случается какая-нибудь неприятность?

— Напротив! Это же умный человек! Мы создаём ему все условия. Приглашаем в монастырь, заваливаем интересной работой, обучаем грамоте, математике, физике, химии, чему угодно. У человека сразу становится очень напряжённая, насыщенная жизнь. Он много и плодотворно работает — но на благо церкви. Ему некогда работать руками, строить модели, опытные образцы. В кузнице в одиночку много не сделать. Фокус в том, что жизнь человеческая коротка, а знания безграничны. Человек тонет в океане знаний. Только бы изучить то, что осталось от Повелителей. У других, наоборот, опускаются руки. Всё, оказывается, уже было, незачем изобретать колесо. Оба исхода церковь устраивают.