Я такой как все

Миша – уникальный, талантливый бизнесмен, очень грамотный стратег, вот кому нужно писать книги. Я знаю, он много читает, может быть, поэтому знает и понимает больше других. Михаил, хватит читать – пора поделиться, напиши уж! Конечно, не столь откровенную и открытую книгу, как у меня, но что-нибудь напиши, открой секреты, нельзя в себе всё держать – разорвёт. Посмотри, все великие предприниматели – а ты, безусловно, великий – написали книги. Время-то уходит.

В то же время отмечу, что Миша – адекватный, но чересчур агрессивный парень. Волк – санитар леса, а Фридман – санитар российского бизнеса. Расслабился – оп, попал. Даже чуть ослабшего Дерипаску Фридман покусал, не говоря уже о Полонском.

Фридман – самый диверсифицированный олигарх, и это снижает его риски. У него активы и в нефтянке (ТНК-BP), в финансах («Альфа-банк» и др.), в телекоммуникациях (Altimo), в медиа (СТС) и т.д. Это защищает его от провалов в конкретной отрасли. Я считаю, что в среднесрочной перспективе он будет самым богатым. Объедет и Лисина, и Прохорова, и Абрамовича. Но, чтобы это случилось, ему надо следить за своей «ахиллесовой пятой». Но об этом я скажу ему лично, а в книге не буду.

Другой интересный олигарх – Андрей Мельниченко, совладелец Сибирской угольной энергетической компании (СУЭК) и «Еврохима». Мы встретились в «Метрополе» – газета «Ведомости» отмечала там своё пятилетие. Меня представил генеральный директор СУЭК Владимир Рашевский. Я уже знал, что СУЭК купил шахту, на которой работали мой дед, отец и я – шахту имени Кирова. Все перед ним заискивали – олигарх, может, что перепадёт. Я, как всегда, на контрасте – и не потому, что хотел показаться эпатажным, – сказал:

– Андрей, кстати, ты купил шахту имени Кирова, а я там работал в 18 лет!

– Да, это одна из наших больших шахт по коксующемуся углю.

– Ты там своих шахтёров-то не обижай. Ты же олигарх, подними зарплату рабочим! Шахтёр – очень опасная и тяжёлая работа.

У меня знакомые ребята работают на его шахтах. И они рассказывали, как идут дела. В принципе Андрей и его партнёр Сергей Попов – молодцы: поменяли оборудование, закупили новые проходческие комплексы. Но в социальном плане они делают немного. Не будем дискутировать о том, должен ли бизнес быть социально ответственным – это попахивает целой главой.

Если построил бизнес сам и с нуля – скорее всего нет. Но думаю, что в случае, когда было приватизировано государственное предприятие, созданное усилиями граждан огромной страны СССР, – должен.

Андрей впал в ступор, ничего внятного не ответил и потихоньку ретировался. А все вокруг на меня наехали: «Ты что, офигел?»

Но я до сих пор горжусь, что я ему это сказал. И уверен, мои слова он запомнил. И быть может, на очередном совещании, когда ему предлагали повысить зарплаты рабочим, он согласился на это повышение. Я набрался наглости и не побоялся сказать: плати больше, ты платишь мало. И что тут такого? Если он поднял хотя бы на три доллара зарплату каждому шахтёру Кузбасса, считайте, я выполнил свою шахтёрскую миссию. От имени моих братанов, подземных червей, я ему это сказал.

Наверное, можно было тогда не говорить Мельниченко неприятные вещи и подружиться с ним. Но я к этому не стремился. С точки зрения бизнеса это минус, но я всегда и всем говорю то, что думаю. Зато совесть моя чиста, и сплю я спокойно, как младенец.

Повторюсь, я нормально отношусь к олигархам. Если б мне выпала возможность дёшево купить кузбасские шахты, я б тоже это сделал. Я ни в коем случае не призываю отнимать и делить, если бизнесмены управляют своей собственностью эффективно. Но у нас-то все наоборот.

Пример – Олег Дерипаска, перед кризисом залезший в огромные долги. О таких ситуациях я писал в своей колонке для журнала «Финанс.» осенью 2009 года:

«В последние несколько месяцев особенно проявилась неспособность частного бизнеса управлять огромными бывшими государственными компаниями, от которых зависят моногорода.

Мегапроизводства, будь то «Норильский никель» или «Русал», были построены нашими отцами и дедами. В них вложены огромные государственные средства. Предприятия возводили не в рыночных условиях, а зачастую исходя из патриотических или пропагандистских целей.

Но потом почему-то эти предприятия попали во владение узкой группы частных лиц – не буду называть фамилии. Собственники и менеджеры этих компаний оказались неэффективными: набрали огромные долги. Миллиарды долларов. С другой стороны, не меньшие суммы – если не вдвое большие – они вывели в качестве дивидендов сразу после залоговых аукционов или приватизации. Получается огромная несправедливость. Они откачали деньги, сидят с долгами и пытаются апеллировать к государству – чтобы оно им помогло.