Ботфорты капитана Штормштиля

— А имя осталось? — шепотом спросил Тошка.

— Имя осталось… — Кло медленно повернула голову.

Ветер растрепал ее золотые волосы. — Имя осталось. Это был капитан Борисов, мой дед.

Тошка понял: Кло ничего больше не скажет. Это какая-то тайна, о которой нельзя знать кому попало. Но он все же не удержался и спросил:

— За ним, наверное, гнались?

— Кто?

— Ну, эти самые, как ты говорила — злые и жадные люди.

— Нет. Они просто обманули его. И еще одного человека. Хочешь, я покажу место, где он остался лежать?

— Кто?

— Тот, второй. Его звали Дурмишхан. Он был контрабандистом…

Кло пошла вперед, ловко перепрыгивая через дыры гнилого настила. Тошка едва поспевал за ней. Они перебрались с мостков на берег, молча пошли вдоль старого мола. Мертвые пароходы, словно рыжие холмы, нависали над шаткими мостками. Пустые пакгаузы с сорванными воротами мрачно щурили узкие глаза-окошки; решетки были похожи на густые ресницы.

«Акционерное общество Караяниди — Орловь и K°. Колониальные товары» — полустертая надпись смутно проступала на стене одного из пакгаузов.

— Их скоро снесут, эти развалины, — не оборачиваясь, сказала Кло. — В маминой газете писали. Вместо Старой гавани будет нарядная набережная с пальмами, а на Горке разобьют парк пионеров с аттракционами.

Тошке стало жаль Старой гавани и пахнущих плесенью пакгаузов. Навсегда исчезнут кривоногие мостки, бетонные блоки мола, проволочная паутина вокруг ежевичных джунглей Горки. Где же тогда удить ставридку, копать морских червей и ловить ртом порывистый южный ветер? И куда будет приходить Кло? Не к карусели же и не к размалеванной доске скучного аттракциона «Набрось кольцо». Нет, Тошка считал, что на земле должно быть оставлено побольше мест, где могли бы жить тайны. Тайны, от которых холодеет в груди и начинает покалывать в кончиках пальцев.

— Вот здесь. — Кло остановилась.

Тошка огляделся. Обломок скалы отвесно уходил в воду. Ржавое кольцо, похожее на обкусанный бублик, было вмуровано в темный, с подтеками гранит. Кло дотянулась до кольца. Оно, скрипнув, качнулось в проушине.

— К нему зачалил свою фелюгу Дурмишхан, — сказала Кло. — Тогда, в ту ночь…

Тошка оглядел гальку, как будто на ней могли остаться следы давно ушедших людей: старого капитана Борисова и контрабандиста Дурмишхана.

Кло стояла возле скалы. Южный ветер продолжал гнать по небу облака, похожие на шарики мороженого. «Красный Батум», надрываясь от крика, тянул мимо мола измятую, серую коробку танкера.

— «Азнефть» потащил. — Кло, прищурившись от солнца, посмотрела на танкер. — Как муравей мертвого жука.

— А у меня есть дядя, — сказал Тошка. — Он, правда, не моряк…

— Кто же он? — Кло приподняла тоненькую бровь. Наверное, она сейчас добавит что-нибудь насмешливое. — Кто же?

— Геолог. Знаешь, он облазил все горы, которые только есть у нас в стране.

— Ну, уж и все!

— Да. Он работал на Алтае, на Урале, потом в Хибинах. А теперь вот на Кавказе.

— А что он ищет? — заинтересовалась Кло. — Золото.

— Нет, не золото. В прошлом году он нашел медь.

— Много?

— Много. Об этом писали в газете. Папа в тот день купил десять номеров.

— Зачем?

— На память.

— Геологи — это тоже хорошо. — Кло медленно пошла по черной мазутной полоске, оставленной прибоем на гальке. — Я никогда не видела геологов; их просто нет в нашем городе.

— Конечно. Геологи живут в горах, а в города спускаются лишь на зиму.

— Я никогда не стану геологом, — сказала Кло.

— Почему?

— Я люблю море. И южные ветры.

— Я тоже…

— Твой дядя был на войне?

— А как же! — оживился Тошка. — В отряде альпинистов. Он сражался на Кавказе против немецких егерей.

— Кто такие егеря?

— Это горные стрелки. Они забрались на Эльбрус и укрепили на самой его вершине фашистский флаг. Чтобы он был над всем Кавказом. И тогда дядин отряд пошел на штурм. Это было зимой. А зимой очень трудно подняться на Эльбрус. Но альпинисты помогали друг другу. Одна группа прикрывала и поддерживала другую. Иначе б не дойти до вершины тому, кто сбросил флаг.

— А как звали этого альпиниста?

— Не знаю. Он погиб потом.

— В бою?

— Да… Когда приезжает дядя, мама берет у соседей гитару. И он поет песни. Разные — смешные и грустные. И про того альпиниста, что сбросил флаг: