Из любви к искусству

Они отвязали труп от стола, освободили его лицо от липкой ленты, одели, брезгливо морщась, и отнесли на кухню, положив возле газовой плиты так, чтобы голова оказалась в открытой духовке. Самсон открыл все пять кранов, и газ со свистом начал растекаться по кухне. Борис взял в гостиной тяжелую сумку, засунул в карман катушку с лентой и снятые с лица Перельмана обрывки и вместе с Самсоном покинул квартиру учителя, испытывая огромное облегчение.

Глава 13

Дорогин открыл глаза, уперся ладонями в шершавый асфальт и сел. Он отлично помнил, где находится и что с ним произошло, и хотел продолжать погоню, но его голова явно была с этим не согласна. Она страшно болела и кружилась так, что время от времени он переставал понимать, где у него верх, а где низ. «Здорово он меня гвозданул», – подумал Муму и все-таки попытался встать. Эта неудачная попытка отняла у него остаток сил, и он привалился спиной к шероховатой стене дома.

– Эй, земляк, – позвал его кто-то, – ты как, очухался? «Скорую» тебе вызвать?

Дорогин с трудом перекатил тяжелые, как свинцовые шары, глаза влево и увидел сидевшего перед ним на корточках мужчину в спортивных брюках с лампасами, нательной майке без рукавов и в домашних шлепанцах. Грудь у мужчины густо заросла жестким черным волосом, и от вида этой кучерявой шерсти Дорогина почему-то замутило. Он отвел взгляд от мужчины и стал смотреть в землю, борясь с тошнотой.

– Ты кто? – спросил он первое, что пришло в голову.

– Да Белкиной сосед, – охотно сообщил мужчина. – Она как заорала, я и не заметил, как на лестнице оказался. Смотрю, на площадке никого, все двери закрыты, а потом внизу стекло посыпалось… Крепкая у тебя черепушка, земляк. Знаешь, чем он тебя причесал? Глянь-ка.

Дорогин услышал приглушенный металлический лязг и увидел возле самого своего лица большой газовый ключ с тяжелой сизой головкой. Ему вспомнился тусклый отблеск уличного фонаря на каком-то металлическом предмете, который стремительно и неотвратимо приближался к нему из темноты, и он как-то сразу понял и ощутил, что болит у него не просто голова, а ее правая половина, которая, как ему показалась, целиком превратилась в мерно пульсирующую, налитую кровью гулю.

– Ой-е… – сказал он, морщась от боли. – Вот гад… Давно я здесь валяюсь?

– Да минут десять уже, – ответил мужчина, зябко ежась от вечернего холодка. – Ну, может, не десять, а семь… Сиди, сиди, его теперь уж не догонишь. Я нарочно никуда звонить не стал, ждал, пока ты очухаешься. Мало ли из-за чего под Варькиной дверью драка может случиться! Она баба приятная, умная, но баба все ж таки, да и характер у нее веселый… Не поделили вы ее, что ли?

– Вроде того, – расплывчато ответил Дорогин. Он понемногу приходил в себя. – С Варварой все в порядке?

– А что ей сделается? Да вон она сама, несется на всех парах!

Сергей повернул голову и посмотрел вдоль стены дома в сторону подъезда, где жила Варвара. Он увидел какой-то смутный силуэт, который приближался к ним. Когда бегущий человек попадал в падавшие из окон полосы света, становилось видно, что это действительно Варвара и что она на самом деле торопится изо всех сил.

Варвара добежала наконец до места, где отдыхал после своей неудачной погони Дорогин, и присела на корточки. В руке у нее Сергей с некоторым изумлением разглядел пистолет – тот самый, который он отнял у Бориса, казалось, сто лет назад и оставил Варваре для самообороны.

– Живой? – выдохнула Варвара, хватая его за руку. – Господи, как я перепугалась!

– Как ты перепугалась, слышал весь дом, – сообщил Варваре ее сосед, который все еще не заметил, что Белкина вооружена. – Это было почище пожарной сирены.

Белкина открыла рот, чтобы ответить, но тут Дорогин крепко стиснул ее ладонь и твердо взглянул ей прямо в лицо: общительному соседу было вовсе необязательно знать подробности ночного происшествия. Этот многозначительный взгляд остался без ответа, поскольку в темноте Варвара не могла разглядеть выражения лица Дорогина, но его рукопожатие было достаточно красноречивым, и Белкина, которая в силу своих профессиональных обязанностей не раз бывала в острых ситуациях, мгновенно сообразила, что к чему.

– А, Юрик, – сказала она, делая вид, что только сейчас заметила соседа. – Привет. Извини, что тебе из-за меня пришлось побегать.

– Ради такой женщины можно хоть сто километров пробежать, – ответил галантный Юрик, зябко потирая ладонями голые плечи. – Ради тебя, Варвара, можно даже железкой по кумполу получить. Я бы, например, не отказался, лишь бы цель оправдывала средства.