Пятое Правило Волшебника, или Дух огня

Ричард разыграл целый спектакль, тщательно утоптав траву и аккуратнейшим образом расстелив подстилку перед Дю Шайю. Рукой разгладил все складки, водрузил в середину бурдюк с водой и жестом пригласил ее:

— Пожалуйста, Дю Шайю, присядь и поговори со мной. — Он не мог заставить себя назвать ее женой, но полагал, что это не имеет значения. — Твои слова очень важны, а время нас поджимает.

Дю Шайю тщательно проверила, насколько хорошо он примял траву и удобно ли лежит подстилка. Удовлетворившись результатом осмотра, она уселась с краю, подогнув под себя ноги. Сидя совершенно прямо, высоко подняв голову и сложив на коленях руки, она выглядела чуть ли не величественной. Ричард решил, что так оно, собственно, и есть.

Он отбросил за спину свой золотой плащ и уселся, скрестив ноги, на другом крае. Подстилка была небольшой, и их колени почти соприкасались. Вежливо улыбнувшись, Ричард предложил ей бурдюк.

Дю Шайю грациозно приняла подношение, а Ричард вспомнил, как впервые увидел ее. Она была в ошейнике, прикована к стене, голая, грязная и воняла так, будто провела у этой стены месяцы — а она и провела, — но при этом показалась ему такой же величественной, как теперь, когда она чистая и облачена в молитвенное платье мудрой женщины.

Вспомнил он и как она испугалась, когда он старался ее освободить, и укусила его. Воспоминание было таким отчетливым, что он едва ли не чувствовал ее зубы на своей руке.

И тут ему пришла в голову тревожная мысль, что эта женщина обладает волшебным даром. Он не знал точно, насколько этот дар силен, но отчетливо видел его отражение в ее глазах. Каким-то образом его собственный дар позволял ему видеть эту бездонность в глазах тех, кого хотя бы немного присыпала волшебная пыльца дара.

Сестра Верна поведала Ричарду, что попыталась кое-что проделать с Дю Шайю, чтобы проверить ее возможности. Верна сказала, что заклятия, которые она накладывала на Дю Шайю, просто исчезали, как брызги на горячем песке. Но попытки Верны не прошли незамеченными. Верна сообщила, что Дю Шайю знала, что Верна делает, и каким-то образом умела сводить это на нет.

Ричард уже давно установил, что, помимо всего прочего, дар Дю Шайю включает в себя и какую-то примитивную форму прорицания. Учитывая, что она месяцами просидела на цепи, он сильно сомневался, что ее волшебный дар как-то может воздействовать на внешний мир. Люди, чья магия может воздействовать на других, вряд ли позволили бы посадить себя на цепь и дожидаться, когда их принесут в жертву. И не стали бы кусаться. Но Дю Шайю умела противостоять направленному на нее магическому воздействию. Довольно распространенная форма защиты против волшебного оружия, как выяснил Ричард.

С появлением в мире живых шимов магия Дю Шайю, независимо от ее мощи, исчезнет. Если уже не исчезла. Ричард подождал, пока она напьется и вернет бурдюк, затем приступил к беседе.

— Дю Шайю, мне нужно…

— Спроси, как живет наш народ.

Ричард глянул на Кэлен. Та закатила глаза и кивнула.

Ричард положил бурдюк и прокашлялся.

— Дю Шайю, я счастлив видеть тебя в добром здравии. Благодарю тебя за то, что прислушалась к моей просьбе и сохранила ребенка. Я знаю, что это великая ответственность — вырастить дитя. Я уверен, что ты будешь вознаграждена до конца дней радостью за твое решение, а ребенок будет вознагражден твоей мудростью. Знаю также, что не столько мои слова повлияли на твое решение, сколько твое сердце. — Ричарду не нужно было притворяться искренним, он и вправду говорил от чистого сердца. — Мне очень жаль, что ты оставила других своих детей, чтобы предпринять столь долгое и опасное путешествие, дабы донести до меня свои мудрые слова. Я знаю, что ты не пустилась бы в столь долгий и опасный путь ради пустяка.

Дю Шайю ждала, явно не совсем довольная. Ричард, терпеливо играя по ее правилам, перевел дыхание и продолжил:

— Пожалуйста, Дю Шайю, расскажи мне, как поживают бака-тау-мана, вернувшись наконец на земли своих предков.

Дю Шайю соизволила благосклонно улыбнуться.

— Наш народ живет хорошо и счастлив на своей родине благодаря тебе, Кахарин, но о нем мы поговорим позже. Сейчас же я должна рассказать тебе, зачем я здесь.

Ричард усилием воли подавил гнев в глазах.

— С нетерпением жду твоего рассказа.

Она открыла было рот, но тут же в свою очередь гневно сверкнула глазами.

— Где твой меч?