Пешка в большой игре

Потом, раздувая ноздри, будто нюхал воздух, осмотрел чердачное помещение. В закутке у трубы лежала куча спрессованного тряпья, на газете оставался раскрошенный кусок хлеба и стояла алюминиевая кружка.

– Сходи в верхнюю квартиру, попроси кулек, – приказал он. – Да повежливей! И расспроси, кто здесь жил.

Через несколько минут «боец» вернулся.

– Бомж какой-то... Спокойный, не шумел, не кричал, здоровался. Вот пакет.

Поддев щепкой за ручку, Клык опустил кружку в пакет.

Через час участковый инспектор Платонов произвел поквартирный обход подъезда, расспрашивая об обитателе чердака. Собрав полный перечень примет, он довольно толково составил словесный портрет и вручил Зонтикову.

– Благодарствую.

Клык сделал знак, и в кармане шинели оказались пять десятитысячных бумажек.

– А то повадился камни с крыши кидать. Еще зашибет кого... Клык откашлялся и протянул пакет с кружкой.

– А вот здесь надо пальчики поискать. Да посмотреть, чьи они... В карман с хрустом пролез еще десяток купюр.

– Обворовали нас, – с тяжким вздохом пояснил Клык. – Совсем люди совесть потеряли. Купюры по пятьдесят тысяч в чемодане старом дерматиновом. Если кто что прознает, мы отблагодарим.

Зонтиков опять тяжело вздохнул.

– К кому нам еще обращаться...

– Поможем...

Платонов отвел глаза в сторону. Только что он получил половину месячной зарплаты. И ничего противозаконного: в конце концов, милиция обязана раскрывать преступления. Но делать над собой усилие все-таки приходилось.

Клык вздыхал потому, что тоже преодолевал себя. Закон запрещает обращаться к ментам за помощью. Но если мент покупается и помогает неофициально, то с запретом можно не считаться.

В конце концов и Клык, и Платонов успокоились. Убедить самого себя можно в чем угодно.

Когда лейтенант ушел. Клык позвонил главному майданщику, смотрителю катранов и положенцам других районов. Густая и крепкая сеть была заброшена в бурлящее человеческое море.

Тысячи человек по всей Москве искали Таракана, бомжа под сорок лет, высокого и худого, в вытертой кроличьей шапке и мятом пальто без двух пуговиц, со старым чемоданом. Бомж не пользовался ничьей поддержкой и защитой, деваться ему было некуда: не в подвале, так на чердаке, не в люке теплотрассы, так на вокзале отыщет его кто-то из общины или прислуживающей ей шушеры. Значит, возвращение святого святых – блага воровского – вопрос времени: двухтрех дней.

Респектабельный агент госбезопасности Асмодей вальяжно вышел из «Двух сов» и сел в оперативную машину одиннадцатого отдела.

– Здравствуй, Семен, – чуть покровительственно сказал он водителю красной «девятки».

– Здрасьте, – ответил крепкий парень с расплющенным носом и золотой коронкой на верхней челюсти – старший прапорщик Григорьев. Это он, представляясь мафией, пугал Каймакова несколько дней назад. Точнее, не пугал, а осуществлял акцию воздействия, чтобы заставить марионетку оперативного дела «Расшифровка» сделать следующий шаг.

Акция воздействия преследовала вполне конкретную цель: настроить марионетку на серьезность мыльного дела и подготовить к той информации, которую должен был принести на другой день капитан Резцов. Но она имела и очень важный побочный результат: испугавшись, фигурант вооружился шилом и стал прикрывать голову портфелем. В результате в морге оказался не он, а капитан ГРУ Вертуховский и операция «Расшифровка» чуть не лопнула в самом начале.

Этот жизненный факт опровергал неверие майора Межуева в случайности и совпадения. И подтверждал существование определенных закономерностей, именуемых человеческими судьбами.

Красная «девятка» пулей сорвалась с места и уверенно влилась в широкий поток автомобилей.

Глава одиннадцатая

Капитан Васильев медленно брел по мокрой и грязной улице. Он был отстранен от оперативной работы и переведен на проверку эвакуаторов. Этим всегда занимались прапорщики.

Понижение вызвано заключением комиссии, проводившей служебное расследование. Убедительных оснований, объясняющих, почему бригада бросила объект наблюдения и направилась в квартиру Зонтикова, капитан не представил. Центр принял разговор о миллиарде, принесенном Клыку, и именно с ним связал незапланированную активность наблюдателей, тем более что деньги исчезли. От более серьезных неприятностей Васильева спасли показания командира милицейской спецгруппы и подполковника Дронова: оба подтвердили – из квартиры он ничего не выносил.