Тамбур

Светлана слабо пошевелилась и издала хриплый глубокий вздох. Из-под одеяла вылез недовольный кот и тут же узрел кошку той же породы — та терлась возле хозяйки. Кошка попятилась. Кот стоял неподвижно, приподняв переднюю лапу и не решаясь ни умыться, ни сделать шаг.

— Васса! — тихонько произнесла девушка и сделала попытку удержать любимицу. Но было поздно Кошка, зловеще пригнувшись, уже пошла к постели.

Легко вспрыгнув на край, она потянула морду к коту.

Тот обрадовался — сел и издал какой-то короткий звук. Кошка обнюхивала кота, тот, щурясь, блаженствовал. И вдруг, усыпив бдительность противника, из-за которого ей пришлось провести ночь в кресле, Васса заорала прямо ему в ухо, да так ужасно, что несчастный беженец подскочил на всех четырех лапах и забился чуть не под подушку.

— Да что там у нее? — глухо раздался из кухни отцовский голос. — Опять гульба?

— Васса, девочка… — уговаривала Маша, но кошка упорно шла в бой. Она была в ярости, а Пусик окончательно оробел. Кошка махала лапой у него перед мордой, шипела и так страшно подвывала, что испугалась даже ее хозяйка. :

— Мать, иди посмотри, что там, — услышала она через дверь. Отец как раз проходил мимо ее комнаты — шел к себе, одеваться. — Она же глаза девчонке выцарапает.

— Сейчас, — послушно откликнулась мать, следуя за ним. — Только ничего она не выцарапает. Наверное, мало мы ей капель да вали от гульбы…

Родители притихли. Минут через пятнадцать хлопнула входная дверь, еще через пять во дворе заработал знакомый мотор. Маша узнавала этот звук даже сквозь предутренний сон. Отец уехал. Было ровно шесть.

— Ну а теперь… — ворвалась мать, — давай, объясняйся! Что это за девочка? Откуда?

— Тише, она спит… — Маша взяла на руки кошку, которая по-прежнему продолжала стонать заунывным, прямо-таки загробным голосом. — Я знаю немногим больше тебя. Мы познакомились случайно, где-то неделю назад, в переходе метро. Вчера вечером она позвонила и попросила ее приютить.

— И ты согласилась?! — в ужасе воскликнула мать, даже не думая понижать голоса. Когда уезжал муж, она всегда говорила громко. Казалось, у нее были разные голоса на разные случаи жизни. — Она сбежала из дому? Она бездомная?

— Я ничего не… — начала было Маша, но тут же смолкла — девочка надрывно раскашлялась. Ее голова со спутанными волосами приподнялась было с подушки, но тут же бессильно упала, как цветок на сломанном стебле. Глаза приоткрылись. Они лихорадочно блестели и, казалось, не различали фигур, стоявших перед нею.

Женщина склонилась над постелью:

— Да она еще и больна!

— Неудивительно. Сбежала из дома в тапочках.

— В тапочках?! — Мать взглянула на два мокрых матерчатых комка, валявшихся возле кровати. — Да что с нею случилось?!

— Боюсь, она сильно простыла… — растерянно произнесла Маша. Ей пора было собираться на работу.

В ее постели лежала девочка, с которой она была едва знакома. Под подушку забился и вовсе незнакомый перепуганный кот. Мать была в недоумении. А отец? Что скажет отец, приехав с работы?!

— Нужно вызвать врача, — твердо решила Маша.

— Да?! Аза кого мне ее выдавать? За младшую дочь, что ли?! — немедленно огрызнулась мать. — Нет уж, давай ее растолкаем, спросим адрес и домашний телефон, пусть ее забирают! Ты сумасшедшая!

— У меня есть телефон ее матери…

— Нет! — Светлана внезапно уселась в постели.

Теперь было очевидно, что ее сжигает жар — она была бледна нехорошей бледностью, на скулах горели розовые пятна. Глаза смотрели в никуда.

— Нет, — хрипло повторила она. — Не звоните ей.

— Почему?! — Маша присела на край постели, сжала тонкую, пылающую жаром руку своей гостьи. — Ты убежала от мамы? Что она тебе сделала?

— Ничего. Только не звоните ей! — И тяжело повернувшись на бок, обняла кота. — Я сейчас встану и уйду.

— С такой температурой?! — Машина мать, хотя и была неимоверно сердита, немедленно уяснила для себя, что выслать на мороз ребенка в таком состоянии, значит — его убить. — Я принесу градусник! А ты, — она погрозила дочери крепко сжатым кулаком, — думай, что делаешь!

Светлана позволила измерить себе температуру.

Оказалось — тридцать девять и четыре. Взрослые переглянулись. Маша до боли кусала губы — она уже опаздывала на работу, но уйти вот так, бросив девочку, никак не могла. Мать первая взяла себя в руки:

— Так, собирайся и езжай! Я сама разберусь. И оставь мне телефон ее матери, если он действительно у тебя есть.