Низший пилотаж

Слова пролетали мимо меня, почти не затрагивая сознание. Заботило меня одно: Мулька лежала уколотая, а Джеф набирал в шприц, уже ширнувший четверых сегодня (а за все время его жизни?…), остатки мульки. Сколько их? Сколько мне достанется? И достанется ли вообще?

Но Джеф закончил процедуру выбирания и улыбнулся. Он улыбнулся мне:

– Готов?

В горле стало неудобно, словно мне вставили, без на то моего согласия, чужой протез. Горький и скребущий.

Я судорожно кивнул, рукав и так у меня был закатан выше локтя.

– Может сядешь?

Сказать, что я сел, значит соврать. Я бухнулся на холодные жесткие ступени и протянул руку.

– Поставь локоть на колено. – Приказал Джеф. Пришлось повиноваться.

– Нефедыч, перетяни ему.

И Нефедыч обхватил своими лапами мою несчастную руку.

– Не смотри, если страшно, – Разродился советом Джеф, но я решил, что мне не будет страшно, что я буду смотреть как…

Игла вонзилась в мою руку. Боли почти не было. Разве что самую малость, на которую и внимание обращать совестно.

– Классные веняки. – Шептал Джеф. – В такие с закрытыми глазами ширять можно.

Пока он это говорил, в шприце показалась кровь. Моя кровь.

Сейчас…

Нефедыч убрал сдавливавшие руки и Джеф начал медленно вводить в меня мульку. Наркотик. Неужели это я?…

– Если станет нехорошо, говори сразу.

Я замотал головой.

– На приходе резких движений не делай и закрой глаза.

Вдруг шприц выдернули. Оказывается все… Наркотик в крови. Кровь во мне. А где же приход?

Я мерз на ступенях, смежив веки и исподтишка поглядывая за новыми приятелями. Я боялся, что пока я тут лежу, они тихо съебутся и оставят меня одного…

Вы ждете описания того, что со мой произошло после укола?

А почти ничего!

Я не понимал, чего надо ждать. Я сжался внутри. Я боролся со всем, что хоть на гран могло показаться странным.

Я ждал немыслимых ощущений, а их-то и не было! Я подготовился к галлюцинациям, но, вот хуйня, ни хуя подобного!

Да, появилось какое-то приподнятое состояние. Да, захотелось пить и ссать. Да, на языке появился привкус горького миндаля. Ну и что?

И это все?

Ради этого люди рискуют жизнями? Ради этого идут на риск быть посаженными в тюрягу?

Непонятно…

Поебень какая-то.

И ничего страшного.

Эта мысль меня успокоила. Хотя нет, я был слегка возбужден, хотелось рассказать всем о том, насколько напрасны, безосновательны, неприпиздны были все мои страхи.

– Ну, как? – Наклонился надо мной Радедорм.

Мне не хотелось его огорчать, ведь он поделился со мной, хотя эфедрин был куплен на мои кровные, ведь он все это сделал, хотя и по моей просьбе, ведь…

– Хорошо… – Выдавил я из себя.

И понял, что не соврал.

Легкое тело. Ясные мысли. Что еще надо?

Потом мы долго тусовались по вечерней Москве. А вечером, почти ночью, я пришел домой и что-то писал до самого утра…

ЭКЗАМЕН.

– Клочкед, – Сказали они, – Ты умеешь варить мульку?

Клочкед окинул взором эту парочку студентов. Они поймали его в сортире, куда на переменах сбиралась курящая часть студентов мужеского пола. Пока Клочкед застегивал ширинку, они переминались с ноги на ногу, пытались спрятаться друг за друга, их очи болтались долу, но наметанный глаз Клочкеда сразу узнал в этих пионерах Шантора Червица и Чевеида Снатайко.

– А кто это вам спзидил такую хуйню? – Пожал плечами Клочкед. И увидел, что Шантор Червиц и Чевеид Снатайко запаниковали.

– Ну, как, это, этот, как его… Семарь-Здрахарь…

– А-а-а… Так он сам, вроде, варит…

– Да, да! – Обрадовался Чевеид Снатайко.

– Он нам все рассказал. – Закивал Шантор Червиц.

– Мы попробовали… – Признался Чевеид Снатайко.

– Но у нас ничего не получилось. – Откровенничал Шантор Червиц.

– А Семарь-Здрахарь говорил… – Начал выкручиваться Чевеид Снатайко.

– Что ты варишь лучше всех… – Заискивал Шантор Червиц.

Не сдерживая себя, Клочкед рассмеялся:

– Это как же надо варить мульку, чтобы она не получилась?!…

Шантор Червиц и Чевеид Снатайко краснели, пыхтели и прятали под кафельный пол свои бесстыжие глаза.

– А на хуя вам мулька? – Проверял решимость неофитов матерый торчикозник Клочекд. – Покайфовать хотите? Так лучше пойдите по пивку…

– Не-е-е… – Затрясли головами Чевеид Снатайко и Шантор Червиц. – Нам для дела!