Обитаемый остров

Коричневое тело Мака лежало среди бело-розовых камней и само было неподвижно, как камень. Господин ротмистр стоял на прежнем месте и, держа пистолет наготове, курил, жадно затягиваясь. На Гая он не смотрел. Потом он докурил до конца, до самых губ, обжигаясь, отбросил окурок и сделал два шага в сторону убитого. Но уже второй шаг был очень короткий. Господин ротмистр Чачу так и не решился подойти вплотную. Он произвел контрольный выстрел с десяти шагов. Он промахнулся. Гай видел, как каменная пыль брызнула рядом с головой Мака.

– Массаракш, – прошипел господин ротмистр и принялся засовывать пистолет в кобуру. Он засовывал пистолет долго, а потом никак не мог застегнуть кобуру, а потом подошел к Гаю, взял его искалеченной рукой за мундир на груди, рывком поднял и, громко дыша в лицо, проговорил, растягивая слова, как пьяный:

– Ладно, ты останешься капралом. Но в Гвардии тебе делать нечего… Напишешь рапорт о переводе в армию. Полезай в машину.

«КАК-ТО СКВЕРНО ЗДЕСЬ ПАХНЕТ…»

Как-то скверно здесь пахнет, – сказал Папа.

Правда? – сказал Свекор. – А я не чувствую.

Пахнет, пахнет, – сказал Деверь брюзгливо. – Тухлятиной какой-то. Как на помойке…

Стены, должно быть, сгнили, – решил Папа.

Вчера я видел новый танк, – сказал Тесть. – «Вампир». Идеальная герметика. Термический барьер до тысячи градусов…

Они, наверное, еще при покойном императоре сгнили, – сказал Папа, – а после переворота ремонта не было…

Утвердил? – спросил Тестя Шурин.

Утвердил, – сказал Тесть.

А когда на конвейер? – спросил Шурин.

Уже, – сказал Свекор. – Десять машин в сутки.

С вашими танками скоро без штанов останемся, – брюзгливо сказал Деверь.

Лучше без штанов, чем без танков, – возразил Тесть.

Как был ты полковником, – сварливо сказал ему Деверь, – так и остался. Все бы тебе в танки играть…

Что-то у меня зуб ноет, – сказал Папа задумчиво. – Странник, неужели так трудно изобрести безболезненный способ лечения зубов?

Можно подумать, – сказал Странник.

Ты лучше подумай о тяжелых системах, – сердито сказал Шурин.

Можно подумать и о тяжелых системах, – сказал Странник.

Давайте сегодня не будем говорить о тяжелых системах, – предложил Папа. – Давайте считать, что это несвоевременно.

А по-моему, очень своевременно, – возразил Шурин. – Пандейцы перебросили на хонтийскую границу еще одну дивизию.

Какое тебе до этого дело? – брюзгливо спросил Деверь.

Самое прямое, – ответил Шурин. – Я прикидывал такой вариант: пандейцы вмешиваются в хонтийскую кашу, быстренько ставят там своего человека, и мы имеем объединенный фронт – пятьдесят миллионов против наших сорока.

Я бы большие деньги дал, чтобы они вмешались в хонтийскую кашу, – сказал Деверь. – Это вы все воображаете, что раз каша – так уже и кушать можно… А я говорю: кто Хонти тронет, тот и проиграл.

Смотря как трогать, – негромко сказал Свекор. – Если деликатно, небольшими силами да не увязать – тронул и отскочил, как только они там перестанут ссориться… и при этом успеть раньше пандейцев…

В конце концов, что нам нужно? – сказал Тесть. – Либо объединенные хонтийцы, без этой своей гражданской каши, либо наши хонтийцы, либо мертвые хонтийцы… В любом случае без вторжения не обойтись. Договоримся о вторжении, а прочее – уже детали… На каждый вариант уже готов свой план.

Тебе обязательно надо нас без штанов пустить, – сказал Деверь. – Тебе – пусть без штанов, лишь бы с орденами… Зачем тебе объединенная Хонти, если можно иметь разъединенную Пандею?

Приступ детективного бреда, – заметил Шурин, ни к кому не обращаясь.

Не смешно, – сказал Деверь. – Я нереальных вариантов не предлагаю. Если я говорю, значит, у меня есть основания.

Вряд ли у тебя могут быть серьезные основания, – мягко сказал Свекор. – Просто тебя соблазняет дешевизна решения, я тебя понимаю, только северную проблему малыми средствами не решить. Там ни путчами, ни переворотами не обойдешься. Деверь, который был до тебя, разъединил Хонти, а теперь нам приходится опять объединять… Путчи – путчами, а этак можно и до революции доиграться. У них ведь не так, как у нас.

А ты что молчишь, Умник? – спросил Папа. – Ты ведь у нас умник.