Ведьмы из Эсткарпа

— Но почему ты, дщерь людская, думаешь, будто ты и твои беды значат что-либо для нас, для тех, кто был велик, когда в здешних краях еще и слыхом не слыхивали о твоем худосочном племени, для тех, кто останется тут, даже если люди уйдут? Что нам до тебя?

— Не знаю. Я поверила легендам и потому пришла.

Она испытала странное ощущение: впечатление было такое, что кто-то мысленно рассмеялся. Демоны развеселились; осознав это, Герта утратила часть своей решимости.

Снова то же ощущение, а потом — чувство свободы, словно демоны покинули ее мозг, чтобы переговорить между собой. Герта убежала бы, если б могла. Ей было страшно, так страшно, как не бывало ни разу с того ужасного дня в Доле Забвения.

— Кому ты хочешь отомстить, дщерь людская? Как его зовут, где он проводит нынешнюю ночь?

Она ответила искренне:

— Ничего не знаю. Я не разглядела его лица. Однако…

Она забыла про страх.

— Однако я помню одну вещь, которая поможет мне узнать его. Быть может, он тут, в Гиблом Доле, ведь сейчас, когда закончилась война, много людей ходит по этой дороге.

Снова чувство свободы. И новый вопрос:

— Тебе известно, что мы помогаем за плату? Что у тебя есть предложить нам, дщерь людская?

Герта вздрогнула — она никогда не задумывалась, что будет после того, как она выскажет свою просьбу. Неужели она была такой глупой? Разумеется, придется платить. Руки ее сами собой бросили узелок и легли на живот, словно оберегая дитя.

Опять веселье.

— Не бойся, дщерь людская. Эта жизнь обещана тебе Гуннорой, и нам она не нужна. Но твоя месть послужит и нам. Мы исполним твое желание, а ты приведешь к нам того человека. Согласна?

— Да, — ответила девушка, не совсем, впрочем, понимая.

— Смотри же!

Одно из существ приподняло ногу и указало куда-то ей за плечо. Герта обернулась. На поверхности валуна сверкало небольшое пятнышко. Она протянула руку, и от прикосновения человеческого тела из валуна вывалился маленький камешек и лег в ладонь Герты.

— Возьми его, дщерь людская. Когда найдешь того, кого ищешь, положи камень в его постель перед тем, как он отправится спать. Тогда свершится возмездие — здесь! А чтобы ты не забыла и не передумала, мы дадим тебе с собой напоминание; ты увидишь его всякий раз, посмотревшись в зеркало.

Существо указало ногой на Герту. Из пальца его выползла тоненькая струйка дыма, приобрела форму мяча и устремилась на девушку. Герта попыталась увернуться, но мяч ударил ее по лицу. Она почувствовала жжение, но оно тут же прошло.

— Ты будешь носить наш знак, дщерь людская, пока он не придет сюда. Так ты запомнишь наш уговор.

Что случилось потом, она не знала. Все было как в тумане. Когда же туман развеялся, девушка выбралась из-под сухих листьев и увидела, что начинает светать. Неужели это только сон? Нет, в пальцах у нее зажат какой-то предмет, да так, что пальцам больно. Она поглядела на руку: предмет оказался кусочком серо-зеленого камня. Значит, она в самом деле говорила с Лягушками Гиблого Дола!

А вон и сам Гиблый Дол, внизу, отчетливо виден в утреннем свете. Замок князя на дальнем склоне, деревня, постоялый двор у дороги. Вот туда-то она сейчас и направится.

Несмотря на ранний час, постоялый двор уже проснулся. Мужчина прошел в конюшню, не заметив вошедшую в ворота Герту. Девушка зашагала к полуоткрытой двери дома, твердо решив наняться на работу, какой бы стервой хозяйка ни оказалась.

Когда она вошла в общую залу, та была пустой. Но через мгновение туда ворвалась женщина со злющим лицом. Герта направилась прямо к ней. Женщина поглядела на нее и злорадно ухмыльнулась.

— Да, девчонка, с такой физиономией ты бед не натворишь, — сказала она, когда Герта изложила свою просьбу.

— Мне вообще-то как раз нужна пара рабочих рук. Кошелек, правда, у нас не такой пухлый, чтобы швыряться серебром…

Пока она все это говорила, по крутой внутренней лестнице в залу спустился мужчина. Он пересек комнату и уселся за стол, наполовину скрытый перегородкой от остальных. Герте показалось, что его появление помогло ей, ибо хозяйка вдруг приказала ей положить узелок и приниматься за работу. И первым ее поручением было отнести тому самому мужчине поднос с едой.

Он был высок ростом, выше Куно, хорошо сложен, широкоплеч. На поясе у него висел спрятанный в ножны меч с простой рукоятью. Лицо его было худым, словно ему частенько доводилось голодать. Черные волосы ниспадали на лоб. Возраст его она не смогла определить, однако почему-то подумала, что он довольно молод.