Ведьмы из Эсткарпа

Корис ухватил Саймона за руку.

— Раздевайся догола… иначе Сила не сработает! — Сам он уже сбрасывал куртку.

Саймон последовал его примеру. Вдвоем они помогли раздеться Вортигину.

Вверх от жаровни клубился дым, наполняя комнату красноватым туманом, скрывавшим теперь и приземистое тело Кориса и мускулистое тело беглеца.

— Становитесь в углах звезды, по одному в вершине, — приказал из тумана голос ведьмы. — Саймон, иди сюда.

Двинувшись на зов, он потерял из виду Кориса и другого мужчину. Белая рука потянулась к нему и схватила его ладонь. Под ногами он видел угол звезды.

Вдалеке кто-то запел… Позабыв обо всем, Саймон словно парил в облаке. Ему было жарко, но тепло не снаружи, — изнутри. Теплота эта исходила из тела, стекала по правой руке. И Саймон подумал, что, будь это возможно, он увидел бы и как течет алая кровь в его жилах. Его окружал теперь густой серый туман, в котором исчезли остальные. О существовании собственного тела можно было судить лишь по ощущениям.

Распев становился все громче. Он помнил, что уже слышал этот поющий голос… Тогда его звук порождал в нем вожделение, желание тут же удовлетворить страсть. Лишь напряжением всей силы воли удалось ему тогда осилить соблазн. Теперь этот голос действовал уже иначе, и он не испытывал этой жажды обладания.

Он закрыл глаза, чтобы не видеть клубы тумана, и отдался во власть этого голоса… Каждая нота пульсировала в его теле, становилась частью его, въедалась в плоть и кости, а теплый поток все еще истекал из руки.

Потом ладонь его бессильно упала на бедро. Пение затихало, и поток перестал истекать. Саймон открыл глаза. В окружавшей стене тумана появились просветы. В одном из них показалась уродливая харя, не лицо — карикатура на человека. Но в глазницах сардонически ухмылялись глаза Кориса. Чуть поодаль виднелось другое лицо, с коростой от какой-то болезни и вытекшим глазом.

Тот, с глазами капитана, перевел взгляд от Саймона на своего соседа и осклабился в широкой усмешке, показав гнилые желтые клыки:

— И хороша же компания! — воскликнул он.

— Одевайся! — резко сказала ведьма из рассеивающегося тумана. — Сегодня вы вышли из трущоб Карса грабить и убивать. Разве честный человек воспользуется таким случаем?

Они натянули свою собственную одежду, стараясь выглядеть похуже — все же отбросы общества, — а Корис подобрал с пола… Нет, не топор Волта… — покрытый ржавчиной шест с крюком на конце, о назначении которого Саймон постарался не думать.

Чтобы оглядеться, зеркала не было, но было нетрудно догадаться, что внешний вид его ничуть не более респектабелен, чем у прочих. Конечно, он ожидал, что и ведьма и Бриант переменятся тоже, но их новый облик озадачил его… Дева Эсткарпа стала старухой, грязные седые пряди свисали на сгорбленные плечи, вся ее фигура была пропитана застарелым пороком. Юнец же стал полной ее противоположностью. Саймон не мог скрыть удивления: перед ним стояла девушка, наряженная в алое с золотым платье ведьмы.

Бледный, бесцветный Бриант стал пышной красоткой, прелести которой были более чем на виду, — должно быть, усталая служанка не затянула шнуровку. Старуха ткнула пальцем в Саймона.

— Это твоя добыча, смелый парень. Перекинешь ее через плечо, а если устанешь, — остальные бандиты помогут. Играй свою роль верно, не ошибись. Ведьма отвесила мнимой девице шлепок по спине, пославший ее прямо в объятия Саймона. Он на лету поймал ее, перебросил через плечо, а ведьма критическим взглядом режиссера оценила впечатление и приказала спустить платье с юных гладких плеч пониже.

Саймон внутренне был потрясен полнотой превращения, он думал, что иллюзия будет только для глаз, но в руках его было, вне сомнения, женское тело. Настолько, что ему даже пришлось напомнить себе, что выносит из дома именно Брианта.

В тот день Каре был наводнен подобными шайками, и зрелища, что им довелось видеть, сознание невыполненного долга, неоказанной помощи, огнем палило их души по дороге к причалам. У ворот, впрочем, торчало достаточно стражников. Но пока Саймон приближался к ним со стонущей теперь пленницей, а его оборванцы-спутники ковыляли чуть сзади, ведьма успела забежать вперед — и, неловко споткнувшись, упала, так что сверкающее содержимое ее мешка покатилось в пыли по дороге.

Стражи мгновенно ожили, капитан пинком отбросил старуху с пути. Один из стражников, быть может, из чувства долга, а скорее всего, предпочитая тот род добычи, что принадлежал Саймону, двинулся к, ним. Загородив копьем дорогу Трегарту, он ухмыльнулся.