Ведьмы из Эсткарпа

Ничего не происходило. Деревянный забор, полоска замусоренной земли… Он уже готов был встать, когда…

— Теперь! — и голос Петрониуса пропел не слово, какой-то призыв.

Воздух под каменной аркой закружился, поплыл…

Перед Саймоном было болото под низким пасмурным небом. Свежий ветер, несущий какой-то странный бодрящий запах, ворошил волосы. Что-то в душе его шевельнулось, словно спущенная с поводка собака, он захотел встать и бежать по болоту, отыскать место, откуда дует ветер.

— Вот и ваш мир, полковник, желаю удачи в нем!

Саймон отстраненно кивнул — коротышка, что обращался к нему, уже не интересовал его. Быть может, это была иллюзия, но она звала так, как ничто в его жизни. Не попрощавшись, Саймон встал и вошел под арку.

И вдруг его охватил жуткий страх… Он и не предполагал, что такой может существовать, он был сильнее любой боли, словно вся вселенная разорвалась в клочья, а он падал в ужасную бездну. А потом он зарылся лицом в сырой мох.

2. Травля на болоте

Забрезжил рассвет, но солнца не было видно, вокруг висел густой туман. Саймон вскочил на ноги и глянул через плечо назад. Там высились два грубых столба из красноватого камня, и в просвете меж ними виднелся не городской двор… за ними тянулась тоже серо-зеленая болотистая равнина, уходящая в стену тумана. Петрониус не обманул, это был совершенно незнакомый ему мир.

Он дрожал от холода. Пальто он прихватил с собой, но шляпу забыл, влажные волосы липли к черепу, капли стекали с них на щеки и шею. Теперь у него была цель — отыскать какое-то укрытие. Саймон медленно огляделся. Никаких признаков жилья. Пожав плечами, он повернулся спиной к столбам и пошел — надо было куда-то идти, а ни одно направление ничуть не лучше остальных.

Он шлепал вперед по волглому дерну… Светлело, туман рассеивался, окрестности тоже переменились: появились красноватые скалы, крутые подъемы сменялись обрывистыми спусками. Изломанный контур горного хребта вдали — сколько до него миль, он пока не мог судить — обещал стать преградой на пути. Да и со времени последнего ужина прошло уже столько часов. Мимоходом он сорвал с куста лист, пожевал его, тот оказался терпким, но вкусным. И тут он услышал вдали звуки охоты.

Трубному визгу рога вторили заливистый лай и неразборчивые крики. Саймон перешел на бег. Выбежав на край оврага, он понял, что звуки близятся с другой стороны. С настороженностью бывалого солдата он припал к земле между двумя глыбами.

Первой из кустов на той стороне показалась женщина. Она бежала, мелькали длинные ноги, но было ясно, что преследование длится уже давно и она рассчитывает силы, чтобы хватило и на дальнейший путь. Оказавшись на краю оврага, она неуверенно глянула вниз. На фоне серо-зеленой листвы слоновая кость худощавого тела желтела, словно лучик зари, — истрепанные лохмотья почти не прикрывали ее. Она нетерпеливо отбросила длинные черные волосы, провела по лицу рукой. А потом припустилась вдоль края оврага, выискивая путь вниз.

Рог настойчиво затрубил, ему поддакнуло тявканье. Она непроизвольно вздрогнула, и Саймон даже привстал, сообразив, что она-то и есть объект мрачной травли.

И он вновь опустился на одно колено, пока она отрывала от терновника один из лоскутьев своего бывшего платья. Рывок ее был столь силен, что женщина, не рассчитав, полетела вниз с обрыва. Она и тогда падала молча, только судорожно вцепилась в ветви и постаралась отыскать опору ногами. И тут показались борзые.

Это были тощие белые звери, гибкие тела которых не мчались, текли к обрыву. Носы их были обращены к женщине, они заливались победным лаем.

Тело женщины изгибалось, отчаянно раскачивалось, она пыталась дотянуться до узкого выступа справа, по которому можно было бы опуститься вниз. И, быть может, она осилила бы и это, но как раз в этот момент появились охотники.

Оба они были верхом, всадник с рогом на перевязи через плечо остался в седле, спутник его спешился и размашисто зашагал к обрыву, пинками и шлепками отбрасывая собак с дороги. Когда он завидел женщину, рука его потянулась к поясу за оружием.

В свой черед увидев его, женщина оставила свои напрасные усилия и, побледнев, повисла на ветвях, подняв к убийце бесстрастное лицо. Ухмыляясь, он медленно доставал оружие, наслаждаясь беспомощностью жертвы.

Посланная Саймоном пуля попала ему прямо в грудь, вскрикнув, он дернулся, шагнул вперед и свалился с кручи.