Смерть Ахиллеса

Хорошо хоть дядя в ту пору был в городе.

Дядя пригрозил служанке, что отрежет ей нос и уши, и она пошла к исправнику, сказала, что обозналась. Потом Хасан сходил к исправнику сам, заплатил пять тысяч серебром – все, что накопил контрабандой – и арестанта выпустили.

Ахимасу было стыдно. Когда дядя усадил его напротив себя, Ахимас не мог смотреть ему в глаза. Потом рассказал всю правду – и про Кикина, и про инспектора.

После долгого молчания Хасан вздохнул. Сказал: «Аллах всякому существу свое предназначение находит. Хватит учиться, мальчик, будем дело делать».

И началась другая жизнь.

2

Раньше Хасан привозил из Турции и Персии контрабандный товар, продавал перекупщикам. Теперь стал возить сам – в Екатеринодар, Ставрополь, Ростов, на нижегородскую ярмарку. Брали хорошо, потому что Хасан не дорожился. Он и покупатель били по рукам, обмывали сделку. Потом Ахимас догонял покупателя, убивал, а товар привозил обратно – до следующей продажи. Выгоднее всего съездили в Нижний в 59-ом. Продали одну и ту же партию мерлушки, десять тюков, три раза. Первый раз за тысячу триста рублей (Ахимас догнал купца с приказчиком на лесной дороге, убил обоих кинжалом); второй раз за тысячу сто (барышник только и успел, что удивленно ойкнуть, когда вежливый студент-попутчик всадил ему обоюдоострый клинок в печень); в третий раз – за тысячу пятьсот (у армянина в поясе, вот удача, нашлось еще без малого три тысячи).

Убивая, Ахимас был спокоен и огорчался, только если смерть не была мгновенной. Но такое случалось редко – рука у него была верная.

Так продолжалось три года. За это время князь Барятинский взял в плен имама Шамиля, и большая война на Кавказе кончилась. Дядя Хасан женился на девушке из хорошего горского рода, потом взял и вторую жену, из рода победнее, – по бумагам она была его воспитанницей. Купил в Соленоводске дом с большим садом, по саду гуляли визгливые павлины. Хасан стал толстый, полюбил пить на веранде шампанское и философствовать. В горы за контрабандой ездить ленился – теперь знающие люди привозили ему товар сами. Долго сидели, пили чай, спорили из-за цены. Если переговоры получались трудные, Хасан посылал за Ахимасом. Тот входил, вежливо касался рукой лба и молча смотрел на упрямца своими светлыми спокойными глазами. Это действовало.

Однажды осенью, на следующий год после того, как в России освободили крестьян, к Хасану приехал старый кунак Абылгази. Рассказал, что в Семигорске появился новый человек, из выкрестов, имя ему Лазарь Медведев. Приехал в прошлый год лечиться от живота и понравилось, остался. Женился на красивой бесприданнице, построил на холме дом с колоннами, купил три источника. Теперь все приезжие пьют воды и принимают ванны только у Медведева, а еще говорят, что каждую неделю он отправляет в Петербург и Москву по десять тысяч бутылок минеральной воды. Но самое интересное не это, а то, что у Лазаря есть железная комната. Выкрест не верит в банки – и правильно делает, мудрый человек. Все свои огромные деньги он хранит в подвале под домом. Там у него камора, в которой все стены железные, а дверь такая, что из пушки стреляй – не прошибешь. Трудно в такую комнату попасть, сказал Абылгази, поэтому за свой рассказ он не просит вперед, а согласен подождать расчета сколько понадобится, и просит скромно – всего по гривеннику с каждого рубля, что достанется Хасану.

«Железная комната – это очень трудно, – важно покивал Хасан, прежде о таких комнатах не слыхивавший. – Поэтому, если мне пособит Аллах, получишь, почтенный, по пять копеек с рубля».

Потом позвал племянника, передал ему слова старого Абылгази и сказал: «Езжай в Семигорск. Посмотри, что за комната такая».

3

Посмотреть на железную комнату получилось легче, чем думал Ахимас.

Он явился к Медведеву, одетый в серую визитку и в сером же цилиндре. Сначала, еще из гостиницы, послал карточку, на ней было напечатано золотыми буквами:

Торговый дом «Хасан Радаев»

АФАНАСИЙ ПЕТРОВИЧ ВЕЛЬДЕ, компаньон.

Медведев ответил запиской, что о торговом доме уважаемого Хасана Радаева наслышан и просит пожаловать незамедлительно. И Ахимас отправился в новый, красивый дом, что стоял на краю города, над крутым обрывом, и был со всех сторон обнесен высокой каменной стеной. Не дом – крепость. В таком можно и осаду пересидеть.

Когда Ахимас вошел в дубовые ворота, это впечатление еще больше усилилось: по двору прогуливались двое часовых с штуцерами, и были часовые в военной форме, только без погон.