— Молодчина, не побоялся поставить Жаба на место! — сказал второй, хлопнув меня по плечу.
— Кого-кого? — переспросил я.
— Это кличка у мастера такая, — пояснила одна из девушек. — Видел его глаза? Что, неужели не похож?
По моему убеждению, Глод больше был похож на мартышку, но возражать я не стал, только осведомился:
— А он всегда так зверствует, или это у него сезонное?
— Нет, он постоянно такой. Мы еще на первом цикле это поняли, но тогда еще боялись его страшно и думали, что поголовно провалимся на экзамене, а сейчас только старательно делаем вид, чтобы его успокоить, — просветил меня стоящий рядом парень.
Я хмыкнул и спросил:
— А что это мы все о Глоде? Лучше скажите, кто хочет подкрепиться?
Разумеется, есть хотели все, поэтому мы дружной толпой пошли в столовую. По дороге сокурсники назвали мне свои имена и позволили примерно определиться в их сообществе. Меня решила подождать сплоченная группа из полутора десятков адептов, главным в которой был некто Вах — парень крупного телосложения с широкой улыбкой и рыжими волосами. Негласным лидером была Зела — подруга Ваха с копной черных волос и серьезным взглядом на весьма привлекательном лице. Что характерно, никто из адептов этой группы не имел в своих аурах плетений клятвы верности, поэтому я решил сразу наладить с ними тесный контакт.
Способ подсказали сами адепты, непрозрачно намекнув, что мое удачное освобождение из карцера стоило бы отметить. Это было весьма рискованно, так как распивание алкогольных напитков в стенах Академии строго наказывалось, но меня просветили, что за этим никто особо не следит, так что в общаге после отбоя вполне можно было тихо-мирно посидеть. Прикинув варианты, я согласился и широким жестом пригласил всех к себе, посоветовав захватить, у кого что есть из горячительных напитков. У меня-то было пусто в отношении «огненной воды», да и вина не наблюдалось, так что угощать приглашенных было почти нечем. Именно почти, потому что я понадеялся забрать у Велиссы результаты ее неудачных экспериментов.
Так, общаясь, мы дошли до столовой, где было пустовато. Видимо, Глод нас отпустил раньше положенного, поэтому проблема поиска свободных столиков не возникла. Вот только я все равно устроился в знакомом углу, где обычно располагалась Киссана. Одногруппники посягать на давно облюбованное вампиршей место не рискнули, поэтому ужин я поглощал в гордом одиночестве, не отвлекаясь на разговоры. Но когда почти все мои тарелки опустели, сзади раздался голос Кисы:
— Смотрю, ты опять ищешь себе компанию?
— Смотрю, компания сама меня нашла, — ответил я с набитым ртом, вызвав улыбку у вампирши.
— Алекс, а что случилось с твоими волосами? Я со спины даже не сразу тебя узнала.
— Да так, решил внести свежую струю в моду Академии, — скромно ответил я. — А как у тебя дела?
— Нормально, еще жива, — сказала Киса, пристраивая рядышком свой поднос.
— А чего так пессимистично? Надо жить весело и с улыбкой. И даже если враги пытаются втоптать тебя в грязь, нужно вставать и улыбаться! А иногда и всласть посмеяться над их остывающими трупами.
— Какая-то странная у тебя жизненная позиция, Алекс, — улыбнулась Киса.
— Меня она полностью устраивает. А какую выбрала ты?
Вампирша немного подумала и ответила:
— Добиваться своей цели, несмотря ни на что.
Я хмыкнул и вернулся к каше, а Киса прищурилась и спросила:
— И что тут смешного?
— Ничего. Просто я думаю, что это несколько ущербно и чересчур пафосно. Такими девизами кормят рядовых солдат, которых командиры посылают на убой, а ты мне что-то не кажешься наивной дурочкой.
Вампирша даже ложку бросила и потребовала:
— Поясни, почему ты так считаешь.
— Считаю, что не дурочка? — усмехнувшись, переспросил я. — А что, это не так?
— Не передергивай! Ты понял, о чем я.
— Киса, целеустремленность — это положительная черта характера, но не стоит возводить ее в ранг абсолюта. Есть разные цели и разные способы их достижения, а твое «несмотря ни на что» попахивает чем-то очень нехорошим. Ведь этим «что» могут быть твои друзья и близкие, неужели ты пойдешь к цели по их трупам? Или вас всех в разведке такому учат?
Взгляд вампирши на какое-то мгновение поменялся и из задумчивого стал цепким и колючим, но потом снова вернул себе привычное состояние.
— Я не совсем поняла, о чем это ты, — сказала Киса, неторопливо взяв ложку.