46  

В телевидении я нашел средство сделать себя желанным. Я хотел, чтобы коленопреклоненные толпы молили меня жить. Я хотел, чтобы орды влюбленных людей желали, чтобы я пришел. Я хотел быть избранным, почитаемым, знаменитым. Не правда ли, смешно, что такие дурацкие мелочи заставляют нас непрерывно работать, вместо того чтобы нормально жить?

9 час. 27 мин

Почему так хорошо было с Кэндейси? Потому, что бывшая лесбиянка лучше знает свое тело и точно знает, где ее трогать, чтобы доставить наслаждение. Женщины, не спавшие с другими женщинами, не так хороши, равно как и мужчины – не бисексуалы. Почему я думаю о сексе вместо того чтобы спасать наши шкуры? Потому что это тоже способ спастись. Покуда я буду озабоченным, я буду. Если я буду думать о другом, значит, меня больше не будет. Джерри смотрит на меня так же, как на жизнь вообще: с неоправданной доброжелательностью. Может, это и есть любовь? Ни на чем не основанная доброта?

– Что будем делать, папа?

– Не знаю. Подождем здесь, спускаться бесполезно.

– С минуты на минуту, – говорит Лурдес, – они высадят команды спасателей на крышу. Они выломают эту дверь, и мы выйдем первые.

– Думаешь? может, слишком много дыма, невозможно сесть?

– Им незачем сажать вертолеты, достаточно спустить несколько копов на веревке и пожарных с необходимыми инструментами, черт подери, их ведь готовили к таким миссиям…

К Лурдес возвращается надежда, это главное. Обязательно нужно, чтобы кто-нибудь проявил способность к самовнушению, когда одолевает клаустрофобия в этом поганом углу. Надежда – как свидетель, как кислородный баллон, который мы передаем друг другу.

– Они будут прыгать на крышу в черных костюмах, и в масках, и во всем прочем? – спрашивает Джерри.

– Ну да, не переодеваться же им в Микки, Динго и Дональда, – говорит Дэвид.

– Крутые парни с газовым резаком, они тебе в три секунды вскроют эту дверь, даже если замок полетел.

– Может, они сумеют подсоединиться к электронной системе запоров, вроде как Том Круз в «Миссия невыполнима».

– Bay! Вися на тросе головой вниз! Суперкласс!


Нам нужно во что-то верить. Лурдес и Джерри снова начинают молиться, бормочут «God save us, please save us»,[89] сложив руки и глядя в грязный потолок нашей тюрьмы. На данный момент мы по-прежнему живы.

9 час. 28 мин

Катастрофы полезны: после них хочется жить. Нью-Йорк 2000-х – словно Париж 20-х, после резни 1914–1918 годов. Безумные годы крестили шампанским, американцы приезжали в Париж отрываться. Сегодня, после Одиннадцатого сентября, Безумные годы настали в Нью-Йорке и французы приезжают сюда нарываться на оскорбления. Впрочем, лично я покоя ради изображаю испанца:

– Ole! Esta magnffico! Muy muy caliente! Si si si senorita![90]

Нью-йоркские грогги принимают меня за союзника. Большое Яблоко – запретный плод, который грызут ослепительно-белыми зубами все Евы мира. Самолеты воздвигли гигантский бордель. Может, я чересчур оптимист? Город по-прежнему в трауре; наверно, поэтому все ходят в черном. Только отдельные неподдающиеся забывают горе в праздниках и живут так, словно ничего не изменилось. Но изменилось все, я это очень скоро пойму. Просто я вижусь с одними строптивцами.

Например, в баре «Idlewild», в Нижнем Ист-Сайде, в 9.28 вечера все парни и девушки голые до пояса. У девиц на сосках нарисованы цветы. Это направление называют swinging lite – легкий свинг. Все ласкаются, целуются, трутся друг о друга, но трахаться нельзя. В таком стиле организуют многие вечеринки, самая знаменитая – «Cake».

– Это не оргия! – говорит хозяйка. – Просто секс-вечеринка. Часто парочка уезжает с кем-нибудь третьим, все равно какого пола, и потом ему пару дней не дозвониться… Но многие мужчины просто любят смотреть, как жена лижется с подружкой, и все. Записаться на такие вечеринки можно по адресу: www.cakenyc.com, есть еще www.oneleupnyc.com для тех, кто любит погорячее (скажем, на последней вечеринке пароль был: «Eat me»[91]). Вход: $50 с пары, $15 с одинокой женщины. Учтите: вечеринки кончаются рано, потому что все довольно быстро разъезжаются потрахаться. Цель этих новых празднеств – вырваться за пределы верности, брака, изобрести способы любить иначе, не жертвуя своим желанием.


Нью-Йорк – единственное место в мире, где еще встречается исчезающий вид: девицы в босоножках посреди зимы, пьющие розовые коктейли из треугольных стаканов, покачиваясь под Крейга Дэвида. Рецепт «Космополитена»: смешать лимонный «Абсолют», «Куантро», клюквенный сироп и лайм в стакане для мартини. Этот коварный напиток напоминает мне «Тониос» в Ируне времен моей молодости (джин, водка, гранатовый сироп, апельсиновый сок): первые попойки, сладковатая смесь в жилах, страшно вспомнить. Я заказываю один стакан или пять. Бен Ладен желает этим девочкам зла. А я хочу только добра их твердым сиськам в слишком тесных топах. Алкоголь – он как любовь: до чего же хорошо вначале… И тут-то меня озарило. МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПЛЕЙБОЙ сегодня – это женщина. Это Бриджит Джонс, или Керри Бредшоу, героиня «Секса в большом городе». Это их боятся исламисты, и я их понимаю! На меня их тяжелая артиллерия тоже наводит страх: тушь, блеск, восточные ароматы, шелковое белье. Они объявили мне войну. Они пугают – что-то подсказывает мне, что соблазнить их всех не удастся. Обязательно свалится на голову еще одна, новенькая, и ее шпильки будут еще выше, чем у предыдущей. Сизифов труд. Даже если они будут обрушивать на этот город по чартерному рейсу в день, им не удастся остановить поток опасных красоток, сексуальный империализм роскошных поблядушек с надписью на майках I ESCAPED THE BETTY FORD CLINIC,[92] силу их разрушительных декольте и порхающих ресниц, когда они награждают вас презрительным жестом.

  46  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×