Разбитые маски

"А ведь, по сути дела, это даже забавно, – подумала Ольга, закрывая глаза. – Двое взрослых людей заперты в квартире, а ключ выкинули за окно. Утром нам придется решать сложный вопрос: как отсюда выйти? Высунуться в окно и попросить об одолжении кого-то из соседей? Неплохой вариант. Можно соврать, что ключи случайно выронили после того, как заперлись на ночь изнутри. Да, но тогда сосед неизбежно поднимется к нам, чтобы отпереть дверь. А потом с ним придется поговорить, хотя бы из вежливости. И дать какие-то объяснения по поводу отсутствия Виталия. Ведь я никого тут не волную, я чужая. А его знают с детства, и весь двор строил догадки, куда он мог пропасть. И что он им скажет? «Да, я провел несколько приятных месяцев у любовницы, но теперь одумался и вернулся на путь истинный. Большое спасибо за ключи, а теперь пошли вон!»

В соседней комнате громко скрипнула кровать. Она насторожилась, хотя Виталий никак не мог услышать ее мысли, как будто немного чужие, почти циничные. Ольга продолжала лежать с закрытыми глазами. Она дышала так ровно, что со стороны могла сойти за спящую.

«Можно позвонить в Службу спасения. Более нейтральный вариант. Потеряли ключи, и баста! Нам сломают замки, дверь-то железная. Потом придется их менять да еще и вызов оплачивать. Чего ради кто-то будет делать скидки двум взрослым, работоспособным придуркам? А денег у нас мало. То есть у меня мало, а вот у него? Какую работу он нашел? На что собирается существовать?»

Она сама удивилась, как мало ее волновали эти вопросы. Как будто никакого будущего уже не предвиделось. Во всяком случае, будущего, на которое она когда-то рассчитывала. Сто лет назад, еще зимой.

«Можно дождаться рабочих или Илью. Кто-то из них должен сюда явиться. Я бы предпочла, чтобы пришел Илья. Ему пора узнать, что его вещи попали в милицию. Почему они так вцепились в эту сумку? Что в ней такого необычного? Я ничего не заметила, а ведь смотрела. Они просто глаз не сводили с его вещей, хотя старший делал вид, что осматривает их мельком. Но я уверена, он увидел то, что хотел. Что-то там ему явно приглянулось. Илья должен об этом знать!»

И снова у нее в голове прозвучал панический голос. Но сейчас, в тишине и темноте, он стал куда более отчетливым.

«Чем скорее ты с ним поговоришь, тем лучше, – прошептал голос. – Найди его. Ты молодец, что не выдала его, но теперь пошевеливайся!»

Она полежала неподвижно, прислушиваясь, но голос умолк. Ей стало страшно, как будто на край постели присела смутная фигура – без лица, без имени, без примет. Конечно, никого рядом не было, только муж, но он уже спал. Или пытался уснуть. Говорила она сама, та ее часть, которая, возможно, разбиралась в ситуации куда лучше, чем ее дневное сознание. Ночная часть, сотканная из страхов и прозрений.

«Какое слово – не выдала! Что я могла выдать? Что я знала? Когда следователь спрашивал меня об Илье, мне все время хотелось соврать, но я же помню, что не соврала ни разу! Сказала все как есть, при чем тут…»

Внезапно она приподнялась на локте, на лбу и шее выступила испарина. На миг ей не хватило воздуха. Все как есть? Как бы не так! Можно солгать, умолчав. Именно это она и сделала, послушавшись панического крика, который раздавался в те моменты у нее внутри.

Следователь спрашивал ее о ресторане, и она честно назвала время, которое там провела. С двенадцати до половины второго. Сказала, что ее туда пригласил Илья. Но ни словом не обмолвилась о том, что сам пригласивший не просидел в ресторане и пяти минут.

«Ну и что? – сделала она слабую попытку защититься. – Спрашивали обо мне, а не о нем!»

«Да, но ты обеспечила ему алиби на это время. А алиби у него не было. А если было, то он должен доказывать его сам».

«Чего ради?! Он не мог украсть, да и не успел бы это сделать за полтора часа! Такая чертова уйма вещей! Так мало времени!»

Она вытерла лоб краем простыни. Ей стало холодно, хотя за окном по-прежнему была июньская светлая ночь. Близился рассвет, а она не проспала и минуты. Зато Виталий спал – она слышала характерное, глубокое и безмятежное дыхание, которое появлялось у мужа только во сне. Во сне без сновидений и тем более без кошмаров.

И тогда она вспомнила то, что безуспешно пытался ей втолковать голос, когда следователь завел речь о месте, где располагался ресторан. «Адрес помните? Сможете указать место?» Да, она смогла бы это сделать. И не заблудилась бы в тех узких центральных переулках. Потому что бывала там не раз, поджидая Виталия в назначенном заранее месте. Ему было удобно встречаться в том районе, потому что тогда он жил именно там.