Все оттенки красного

Нелли всегда хотелось верить, что у ее мужа талант. Она думала, что если будет рядом, то талант этот со временем разовьется, войдет в силу, и Эдуард Листов станет одним из признанных, из тех, чье имя войдет в историю. Первую брачную ночь они с Эдуардом провели в разговорах об искусстве, а наутро он подарил ей «Васильки». Картину, с которой все началось и которой все закончилось, потому что именно «Васильки» висели в комнате, где Нелли Робертовна Листова умерла. Все остальные картины, подаренные мужем, она хранила в городской квартире, но «Васильки» возила с собой повсюду, как талисман. Другие берут с собой в дорогу фотографии любимых, семьи, детей, а Нелли Робертовна заменила все это скромным натюрмортом. И теперь он тоже был с ней.

«Васильки». Покосившись на скромный пейзаж, судмедэксперт приступил к осмотру тела — замерять антропометрические данные.

Старший оперуполномоченный, нагибаясь над привлекшим его внимание предметом:

— Похоже на раздавленную ампулу, как думаешь?

Судмедэксперт:

— Похоже. Что бы я понимал во всей этой живописи! Вроде, ничего особенного, а говорят, гений. А? Николаевич?

Старший оперуполномоченный:

— Да и черт с ним. Гений так гений. А труп — это труп. Второй в этом доме, между прочим. Где там прокуратура? Пока контора пишет, надо бы осмотреть обувь у всех в доме. Первым делом подозрение падает на домработницу, она принесла хозяйке кофе. Что там, Пал Палыч?

Судмедэксперт:

— Что ж, вскрытие покажет, но я предполагаю, что ее отравили цианистым калием. Или она сама приняла яд. Это уж следствие должно установить.

И взяв со столика чашку, на дне которой виднелись остатки кофейной жижи, понюхал.

— Цианид, определенно.

Старший оперуполномоченный:

— А вдруг она кофе с ликером пила? С «Амаретто», например? А умерла от остановки сердца? А?

Судмедэксперт:

— Все может быть. Я и говорю: надо делать вскрытие и кофейную гущу смотреть на предмет присутствия в ней яда. Но очень на то похоже. На лицо либо преступление, либо суицид.

Старший оперуполномоченный:

— Я бы предположил первое, учитывая раздавленную ампулу. Чего бы ей тут делать? Значит, в комнате был посторонний. Цианид, как известно, может храниться только в запаянных ампулах, а на свету разлагается и превращается в поташ. А у нас имеются осколки стекла на полу. Из чего можно предположить, что убийца, пока жертва была чем-то занята, вскрыл ампулу, всыпал цианид в кофе, но улику с собой не решился унести, просто-напросто раздавил ампулу каблуком, чтобы мы не могли определить маркировку. Такая вещь, как цианистый калий на строгом учете.

Судмедэксперт:

— Все может быть. За что ж ее интересно? Хозяина-то из-за наследства, понятно, а эта дамочка при чем?

Старший оперуполномоченный:

— А при том, что убийца начал впадать в панику. Но ампулу зря с собой не взял. Палыч, ведь можно определить наличие стекла от раздавленной ампулы на подошве ботинка?

Судмедэксперт:

— Само собой. Только дай мне этот ботинок, а я уж постараюсь.

Старший оперуполномоченный:

— А вот и прокуратура! Следователю Байкину, привет, привет, привет! А у нас тут кое-что интересное имеется.

И капитан, присев на корточки, начал осторожно сметать в пакетик остатки стекла. Мертвый взгляд Нелли Робертовны Листовой был обращен к «Василькам».

БОРДОВЫЙ

Все они сидели на веранде притихшие. Веригин никак не мог поверить, что тоже оказался замешанным в эту некрасивую историю. Нелли умерла, когда он был в доме. Пусть не в самом доме, подле, в саду, где они с Олимпиадой Серафимовной вели разговор о ее покойном сыне. Это же алиби! Все присутствующие могут подтвердить. Хотя… В какой-то момент его собеседница вдруг сказала, что забыла принять лекарство и ушла в дом. И никого поблизости не было.

Веригин даже вздрогнул. Какие нелепые мысли лезут в голову! Получается, что он тоже попадает в круг подозреваемых. Но ведь никто не знает, что существует некая папка, так заинтересовавшая старого искусствоведа. И хорошо было бы, если бы так и не узнал.

— Все присутствующие должны переобуться, — хмуро сказал вновь спустившийся со второго этажа к обитателям дома капитан Платошин.

— Это еще зачем? — удивленно поднял брови Эдик. Платошин покосился на красавца и аж поморщился — хорош мерзавец! Но сволочь отменная. И сказал, обращаясь ко всем сразу: